Сердце Дракона. Том 7
Шрифт:
Вот только никто из них не знал, что в бою участвовал не простой адепт, а Безумный Генерал.
– “Мне ведь не нужно его убивать!” – подумал Хаджар.
Резко остановившись, он позволил ближайшему волку вцепиться ему в спину. Используя инерцию удара топора, пробившего черный плащ и оставившего глубокую рану на пояснице, Хаджар оттолкнулся от земли.
Черной вспышкой он пролетел по всему поединочному кругу и, воспользовавшись недоумением орка, впечатался ему в грудь плечом.
Используй он меч и топоры орка сомкнулись бы
Оба сражающихся одновременно вылетели за край поединочного круга.
Поле погрузилось в тишину недоумения.
Глава 550
– Это было бесчестно, малорослик, – вскочил на ноги краснокожий. – Архагар’бордокс!
То, что он произнес, вызвало у сородичей приступ толи омерзения, толи крайней степени удивления. Несложно было догадаться, что орк грязно выругался. Возможно даже оскорбил Хаджара вплоть до самих праотцов.
– Задача, как я понял – выбросить противника из круга.
– Но ты выпал вместе со мной!
Хаджар широко и самодовольно улыбнулся. Все так же лежа на земле, в тени краснокожего гиганта, он указал тому за спину:
– Да, но я выпал вторым.
Орк перевел взгляд в сторону круга, затем обратно на Хаджара и произнес нечто, от чего орки женщины, издав непонятные горловые звуки, приложили руки к ушам.
– Если бы не слово вождя, – прорычал краснокожий. – я бы разорвал тебя на месте. Ты позор для своих праотцов!
– Ну ты поаккуратнее, – нахмурился Хаджар. – а то кто знает, какая гадость у меня лежит в пространственном кольце. Или ты даже не знаешь, что это такое?
Орк, окончательно выйдя из себя, ударил себя в грудь распахнул клыкастую пасть и зарычал. Он уже было замахнулся топором, как белая молния, окутанная племенем, вонзилась в землю между ними.
Огромный тигр, хлестая хвостом по земле и бокам, огласил окрестности низким, протяжным рыком. Таким, от которого у многих солдат, что среди людей, что орков-охотников, кровь в жилах стыла.
– Достаточно! – грянул гром.
Из-за спины орка вышел вождь Ярость Медведя. Будучи на полметра выше того, с кем сражался Хаджар, он выглядел настоящим вожаком.
– Вождь, – покорно склонил голову орк.
После этого какое-то время два здоровяка говорили на своем рычащем языке, а сам Хаджар, валяясь на земле, пытался отдышаться.
Видят Вечерние Звезды, будь это бой на смерть, то, скорее всего, на земле остался бы лежать именно Хаджар. Он трезво смотрел на ситуацию – без дополнительных козырей в виде амулетов и артефактов, в конечном счете краснокожий отправил бы его к праотцам.
– Малорослик, – из тона вождя, когда тот повернулся к лежащему Хаджару, выветрились те крохи уважения, что были там раньше. – Ты оправдал тот факт, что твое племя не имеет чести. То, что ты назвал победой, лишь подлость и трусость.
Ярость Медведя дважды ударил копьем о землю. Армия орков мгновенно ощетинилась оружием, а их волки пронзительно завыли.
– Постой, здоровяк, погоди, – замахал руками Хаджар. – начнем с того, что мне вообще никто не объяснял правил.
– Тому, у кого есть честь с рождения, не надо объяснять, где она начинается и где заканчивается, – отрезал вождь, но, тем не менее, поднял в небо сжатый кулак – интернациональный символ готовности.
Армия орков не спешила нападать. Видимо, переговоры краснокожим были тоже не чужды.
– Пророчество ведь сказало, что я должен участвовать в походе на Да’Кхасси.
– Пророчество указало на Северный Ветер, который сможет стать свободным охотником, – в глазах вождя плескали звериные огоньки, свидетельствующие о желании поскорее впиться в добычу когтями и клыками. Причем и те и другие у орков присутствовали в достаточно количестве. – Но у тебя нет чести, чтобы стать охотником, а свою свободу ты продал оружию.
Хаджар не стал упоминать о том, что он все еще не понимает, что именно орки называют “Духами”, а что “оружием”. Для адептов человеческого мира боевых искусств эти слова стояли едва ли не со знаком равенства посередине.
– Скажи мне, мудрый Ярость Медведя, ты своему народу смерти желаешь?
Мышцы гиганта налились кровью и силой. Орк, с которым бился Хаджар, что-то произнес. Опять же – не нужно было знать языка, чтобы понять, что он предложил вождю убить “малорослика”.
– Если ты задаешь такие вопросы, то у тебя еще и ума нет. Малорослики действительно как кролики, только и знаете как размножаться и не более.
Хаджар предпочел пропустить ремарку про “кроликов” мимо ушей. Может он и не был прирожденным дипломатом, предпочитая решать вопросы в бою, но понимал, когда стоило говорить, а где – промолчать.
– Тогда скажи мне, мудрый вождь, ты бы предпочел сохранить свою честь или жизни ста тысяч орков у тебя за спиной, – взгляд Хаджара стал холодным, а каждое слово падало камнем. – или, лучше, даже так – ты бы обменял честь на жизнь своего ребенка.
Говоря такие слова, Хаджар делал ставку на то, что правильно догадался и действительно Да’Кхасси убили сына или дочь Ярости Медведя.
Услышав произнесенные малоросликом слова, вождь застыл на месте. Хаджар уже видел подобные эмоции. Правда было это так давно, что, казалось, будто в какой-то совсем другой жизни.
Тогда, стоя в ущелье, он смотрел на битву двух генералов. Лунная Лин билась с Зубом Дракона. Два генерала враждующих стран, они, некогда, были друг друга центрами вселенной.
Несчастные возлюбленные, которые смогли воссоединиться лишь в своих смертях.
Тогда честь взяла верх над эмоциями Зуба Дракона. Но он понимал, что бился не за страну и армию, а лишь за собственные принципы.
Здесь же на плечах вождя орков лежала судьба целого народа. Может даже всей расы. Естественно груз такой ноши задавит любые чувства и принципы.