Сердце Дракона. Том 7
Шрифт:
Он их всех ненавидел! Всех, до единого! И даже аспирантку он взял, только чтобы посмеяться над её обидной реакцией, когда она всем своим видом показала, что никогда с ним не переспит!
Тоже самое касалось и города.
Он его ненавидел.
Ненавидел за то, что тот жил, пока он мучался в смертной агонии своей недожизни.
– Ну так вот он твой миг триумфа – ты показал им всем. Показал, что ты жив. И ты жил яркой жизнью. Такой, о которой большинство могут лишь мечтать. Полной удовольствия и забытья. Ведь именно об этом ты мечтал?
По
Голос был прав.
Он всегда мечтала только об этом – жить в свое удовольствие, показывая всем, как те ошибались. Насколько он был лучше, чем они.
– А теперь, разве ты не заслужил после всего этого покоя. Разве не заслужил того, чтобы пустота, наконец, была заполнена.
Он не нашел в этой жизни того, что искал. Люди отвергали его даже после того, как он стал таким же, как они. Восхищались им, но отвергали.
Он навсегда остался для них калекой. Уродцем, за спиной которого шептались.
И все его мечты, все его желания, оказались лишь пустыми иллюзиями о несбыточном будущем.
Всю свою жизнь он мечтал о чем-то волшебном, но разбился вдребезги о суровую пошлость реальности. Он не был уникальным. Он не доказал своей особенности.
Он был таким же, как и все.
Он был никем.
Камнем, который время и пространство уронило со скалы и теперь тот летел навстречу распахнувшей объятья голодной пропасти забвения. И какая разница, в какой именно момент он в неё упадет, если падение, само по себе, неизбежность – лишь вопрос предельной скорости. Ведь как бы ты не цеплялся за края реальности, но тянущая сила пропасти, ждущей тебя на закате жизни, всегда оказывается сильнее всех усилий.
Сильнее любви.
Сильнее ненависти.
Печали.
Удовольствий.
Страха.
Все окончится там – во тьме абсолютного ничего.
Как он был никем, так и станет – ничем.
– Прими реальность. Ты умрешь. Так почему бы не сделать это сейчас и закончить агонию.
Да, голос бы прав. Почему бы и не прервать мучения и не заполнить пустоту еще большей пропастью. И пусть она подавит…
– Дар…
Ему на миг показалось, будто сам ветер попытался ему что-то прошептать. Но, не докричавшись, смахнул слезы с его глаз, позволяя вновь ясно увидеть реальность. Увидеть то, как пуля летела в голову маленькой девочке.
Сердце забилось быстрее.
– Бам-Бам! – послышалось где-то в глубине его собственной души.
Камень действительно упадет в пропасть. Все они – лишь осколки бытия, неизменно стремящиеся к разрушению самих себя.
– Держите фланг! Кочевники прорываются! – кричали чужие голоса.
Все они умрут.
– Бам-Бам! – стучало в груди. – До последней капли крови, брат?
Однажды. Обязательно умрут. Пропасть пожрет их всех. Голос был прав.
– Бам-Бам! – били барабаны.
Но голос ошибался.
Он был не прав.
– Прими свою судьбу, – шептал черный дым. – Неизбежность смерти. Неизбежность пустоты.
Нет, он был не прав! Потому что в пропасть он летел не один и, если в момент падения, сможет кому-то чуть дольше продержаться в этом падении, то, может, пропасть получит меньше пищи.
– Бам-бам! – били барабаны.
– “Шевелись, проклятое тело!” – зарычал он.
– Не пытайся…
– Бам-бам! – барабаны заглушили голос из переулка.
Даже если это будет последним, что он сделает в своей жилкой и никчемной жизни, то пусть так оно и будет. Пусть это будет лучшим его поступком. Пусть это станет единственным поступкам! Ведь, как говорят писатели, неважно, что внутри истории – важно, как она начинается и как заканчивается.
– Бам-бам!
Он начал озлобленным калекой, продолжил пьяницей и наркоманом…
– Бам-Бам!
Но закончит собой.
– А-А-А-А-А-А! – закричал он и рванул вперед.
– НЕТ! – взревел голос, разбивая вдребезги витрины магазинов.
– БАМ-БАМ-БАМ-БАМ! – яростно забили барабаны.
Пуля, высекая искры, отлетела от выставленного перед ней простого клинка.
– Что за…
Договорить костюм не успел. Лезвие, описав широкую дугу, снесло ему голову.
– Не плачь, маленькая, – прорычал он, заслоняя спиной плачущую девочку. – Я с тобой. Все будет в порядке. Пока я здесь, ты не умрешь. Не бойся.
– Смотрите-ка, – костюмы взяли его полукругом. – Этот идиот принес нож на перестрелку. Я думал, такое только в анекдотах бывает.
– Бегите, – прошептала женщина.
– Никогда, – ответил он, поудобнее перехватывая рукоять. – Я никогда не бегал раньше и не побегу сейчас.
Прозвучал выстрел и он, каким-то чудом, смог подставить меч под очередную пулю. Та отскочила и впилась одному из костюмов в колено.
– Забавно! – засмеялись его подельники.
– Успокойся, мама, – всхлипнула девочка. – ты не видишь, это супер-герой.
Нет, он не был ни героем, ни, тем более, супером.
– Как зовут тебя, смертник? – вперед вышел глава костюмов. Он показательно снимал с плеча автомат.
– Меня зовут… меня зовут…
Как же его зовут?
– Уходи-ка ты, лучше, отсюда. Считай это моим уважением к твоей удаче и безрассудству. Третий раз с этой зубочисткой так может и не повезти.
Он посмотрел на свой дрожащие руки.
– Бам-бам, – недавно яростные барабаны затихали.
И действительно. Кем он себя возмонил? С этим простым мечом против…
Внезапно его глаза сверкнули.
Нет!
Все не так!
Все не то!
– Засунь свое предложение себе в задницу! – закричал он. – Пока я здесь, вы не тронете этих людей!
Пока он здесь, никто их не тронет.
– Бам-бам! – крепче зазвучали барабаны.
Даже если сюда приедет весь их клан, то он не опустит меча.
– Генерал! Мой Генерал! Генерал! Генерал, мы победим! Генерал!
Даже если правительство пригонит целую армию, то это не замедлит его шага.