Шрифт:
Сердце дракона
Елена Помазуева
Пролог
Судьбы простых людей очень сильно зависят от властителей мира сего. Большая политика, которая решает судьбы государств для процветания, часто больно ударяет по простым гражданам. Так произошло и в этот раз. Война, разразившая между Северным государством и Восточной империей, для крестьян началась неожиданно. Как раз начинался сбор урожая, и никто не думал, что Восточная страна может начать захватническую войну.
Черный вихрь войск промчался над землей
Пострадавшие от насилия женщины, рыдали над телами свои отцов и мужей, вымаливая прощение, что не смогли сберечь свою честь.
Я была ребенком той войны. Моя мать готовилась выходить замуж, свадьбу собирались праздновать после сбора урожая. Жениха моей мамы убили, а так же всю его семью. Теперь в нашем государстве правила династия Цзен из Восточной империи.
Начало
Мать меня ненавидела. В чем-то ее можно понять. Я была для нее явным свидетельством того, что она, молодая и красивая девушка, стала жертвой насилия, при этом не было никаких надежд на будущее. Для молодых, оставшихся в живых, мужчин были молодые невесты, не пострадавшие от насилия девушки. Шансы моей матери выйти замуж, давно были забыты, мне шел семнадцатый год. Все, что могла для меня сделать семья, это отдать в ученицы продавщице цветов.
Сегодня был жаркий день. В который раз мы выходили с госпожой Тенару, чтобы продать цветы лотоса, которые ранним утром, жутко торгуясь, купила моя учительница у бедняков. Моя задача была улыбаться прохожим, громко кричать, привлекая внимание, а так же предлагать цветы, что делала с великим удовольствием.
Нежные, ранимые, они походили на меня. Ни в чем не повинные, сорванные в угоду прихоти, они напоминали собственную судьбу. Какой-то солдат из захватнического войска надругался над моей матерью, не думая о последствиях такого поступка. Теперь она и я жили в зоне отчуждения даже собственной судьбы, не то, что городка, где сейчас я старалась продавать сорванные цветы. Продать было необходимо до того, как они завянут, об этом моя хозяйка беспокоилась особо, а вот обо мне никто не беспокоился, даже я.
Его заметила сразу же. Он выделялся в толпе. Высокий, мужественный и очень уверенный в себе мужчина одаривал равнодушным взглядом всех торговцев предлагавших высокому господину все, начиная от книг и заканчивая свежей рыбой, выловленной в водах Тенхуей-Эй.
Мы с госпожой Тенару сидели в конце моста, через который шел незнакомец, презрительно посматривая на все вокруг. Видно было, что денег ему хватает, но покупать он ничего не собирается.
– Господин! – выскочила ему под ноги, - купите цветы лотоса!
Мужчина внимательно осмотрел меня, а не цветы, что держала в своих руках.
– Дитя, ты знаешь, что цветы лотоса не могут жить, будучи сорванными? – он внимательно и строго смотрел в мои глаза, даже ни разу не взглянув
– Господин, купите, - упавшим голосом произнесла еще раз, понимая, что этот мужчина не расщедрится на покупку цветов.
– Так нужно знать, когда собирать цветы, - поднялась со своего места грузная госпожа Тенару.
– Женщина! Лотос не живет, если его сорвать! – резко бросил мужчина и прошел мимо, отбросив меня в сторону.
– Вы правы, господин! – произнесли мы почтительно, присев в заученном поклоне.
На наши слова мужчина никак не ответил, лишь уверенно прошел дальше. Его путь был нам неведом, а потому мы были лишь сорной травой на тропе жизни. Прицепились к нарядным сапогам, нас откинули и прошли мимо – так обычно бывает. Но что-то меня в этом мужчине зацепило, не понятное, не привычное и в тоже время самое обычное. Наверное, из-за своей одинокой жизни, где меня каждый старался ткнуть и попрекнуть происхождением, даже собственная мать из-за разбитых надежд, этот строгий господин был ко мне добр, назвал «дитя», пока не вмешалась госпожа Тенару.
– Ты молодец, Риса, подкатила к богатому покупателю. Жаль, он ничего не купил, - похвалила меня хозяйка и цыкнула языком.
Торговля в тот день шла вяло, лотосы успели завянуть прежде, чем мы их смогли продать. Госпожа Тенару поминала богатого, не состоявшегося покупателя, и кляла его, будто именно этот мужчина проклял сегодняшние продажи. Говорить что-либо против, не было сил, а возражать не посмела. По моему мнению, была виновата солнечная погода, уже который день устоявшаяся в Северной стране, но перечить не посмела, а потому по дороге домой выслушивала сетования моей доброй хозяйки о непосильных расходах на сегодняшний день.
Нужно отдать должное, что за учебу госпожа Тенару с меня денег не брала, как остальные торговцы, а потому я старалась максимально приносить прибыль по мере сил.
– Поберегись! – раздался голос рикши.
Мы привычно отступили в сторону, давая дорогу богатому экипажу. В этот раз рикша вез гейшу. Ее бледное, прекрасное лицо мелькнуло на мгновение, покорив мое представление о красоте.
Бледность, тонкие черты лица, маленькие алые губки и неимоверно сложная прическа из черных волос и еще богатый шелковый халат. Гейша запомнилась мне вся, до самых маленьких деталей.
– Гейша, - презрительно фыркнула госпожа Тенару, - Я-то думала, кто важный.
– Она важная, - робко произнесла я.
Это на базаре моя активность перед покупателями приветствовалась, а потом я должна быть скромной и молчать, не задавая вопросов.
– Важная! – ухмыльнулась моя хозяйка – Для некоторых мужчин.
Больше мне ничего сказали, а я жадным взглядом провожала экипаж с рикшей, где ехала покорившая мое воображение женщина. Разумеется, я понимала, что она совсем по-другому зарабатывает себе на жизнь, не так как обычные бедняки под палящим солнцем гнут спину на рисовых плантациях, а рыбаки тянут свои тяжелые сети из глубин морских. И все же, гейша была красивой, ухоженной. Стоимость одних украшений в прически вполне могла обеспечить семью пропитанием на полгода.