Сердце Дьявола 2

Белов Руслан Альбертович

И только увидев эту папку, Бельмондо вспомнил рассказ Ольги о посещении ею в галлюцинации небесной конторы по распределению душ покойников по дальнейшим инстанциям. "Значит, это – Судья. Сейчас он должен сказать что-то об интерьерах" – подумал Борис, пристально взглянув в глаза благообразного мужчины.

– Мы стараемся не тревожить клиентов непривычными интерьерами, – заговорщицки подмигнув, проговорил тот.

– Знаю, – ответил Бельмондо примерно так, как отвечает поседевший на службе полковник ФСБ участковому милиционеру. – Я к вам, собственно, по другому вопросу.

– Знаю, –

ответил Судья примерно так, как отвечает участковый милиционер поседевшему на службе полковнику ФСБ. – Но, боюсь, вы опоздали. Видите ли, наша система в ближайшие несколько недель будет подвергнута значительной реорганизации в связи с переездом в другую...

Судья запнулся и Бельмондо продолжил:

– Вселенную?

– Да, – вздохнул Судья. И неожиданно разоткровенничался. Было видно, что ему некому излить давно наболевшее:

– Гуманоиды по всей Вселенной распустились... Пьют, бездельничают, один секс, да наркотики на уме. Не стало героев, не стало гениев, не стало тружеников, кругом благородные ничтожества и низменные таланты... А у нас – смута... Идеологические шатания, азартные игры под интерес, коррупция, периферия бунтует. Одни архангелы тянут в одну сторону, другие – в другую, третьи вообще крылья перестали носить... И ситуация может зайти очень далеко. Верхи, – Судья вознес глаза к потолку, – не могут управлять по-новому, низы не хотят жить по-старому... И в результате всякие голодранцы вроде Худосокова тянут свои окровавленные руки к Престолу Вселенной... И у этого негодяя, надо сказать, есть шансы – если он поймет, что космическая стру...

И тут произошло невероятное – Судья мгновенно покрылся красными пятнами, пятна эти немедленно стали превращаться в каверны и через несколько минут небесный бюрократ исчез.

Не успел Борис сообразить, что Судья, видимо, едва не разгласил служебную тайну, за знание которой Худосоков дал бы, наверное, отпилить себе здоровую ногу, как перед ним уже сидела весьма привлекательная особа средних лет в строгом сером костюме. Алые губки, не крашенные, а может быть, и никогда не красившиеся, шелковистая кожа, русые волосы... "Юбка, наверное, до пят" – подумал он, рассматривая крохотные верхние пуговички совершенно глухой белой блузки.

Женщина прочитала эти мысли и слегка порозовела. Борис понял, что она не относится к категории бесполых ангелов. Женщина покраснела еще больше, и потаскун Бельмондо, решив ее достать, представил ее ноги, бедра, поросший золотым кудрявым волосом лобок и так далее... И пожалел о своих хулиганских помыслах, ибо как только он дошел до бюста в красном кружевном лифчике, женщина без остатка растворилась в окружающем воздухе. И тут же на ее месте воплотился старшина Гавриил Архангельский в милицейской форме.

Лет двадцать назад этот старшина изрядно поработал в своем отделении милиции над телом Бориса, поработал после того, как тот, изрядно выпивший, начал необдуманно качать гражданские права. Рассмотрев лежащие на столе кулаки Гавриила – огромные, с натруженными костяшками, Бельмондо решил вести себя сообразно обстоятельствам и был вознагражден – старшина с презрением выдавил из себя свое обычное: "Если гора не идет к Магомету, то пусть она идет на хер!" и исчез, уступив место женщине в сером.

Увидев ее, Бельмондо

вспомнил крылатое выражение, что свобода – это когда тебя посылают туда, куда Архангельский послал Магометову гору, а ты идешь, куда хочешь. Женщина в ответ на эту мысль сжалась беззащитным воробышком, и Борис начал мысленно извиняться, стараясь думать, что перед ним сидит невзрачный клерк, а не симпатичная женщина. Но это у него не получилось, да и как могло получиться? Человеку с таким опытом, как у Бельмондо достаточно было увидеть один единственный ноготок любой женщины, чтобы немедленно с головы до розовых пят достоверно изобразить ее в своем воображении.

– Бога ради, прошу простить меня великодушно! – сказал он, жалея о том, что давно разучился краснеть.

– Ничего, ничего, продолжайте, – мило улыбнулась женщина. – Я приняла кое-какие меры.

Бельмондо из чувства противоречия попытался вообразить себе вид милашки со спины, но у него не получилось.

– Вот видите, – констатировала женщина, мало-помалу превращаясь в образцовую конторскую служащую. – Теперь мы сможем обсудить наши проблемы. Меня зовут Стефания...

– Чьи проблемы вы имеете в виду? – спросил Бельмондо, мстительно сузив глаза. – Ваши или мои? Если ваши, то рекомендую вам больше доверяться своему женскому естеству...

Голос Стефании дрогнул, и Бельмондо понял, что перед ним непорочная девушка.

– Ваши, конечно, – ответила она, потупившись. – Ваши и ваших друзей.

– Кстати, где они сейчас? – вспомнил, наконец, Борис, что не один вылетел в сиреневую "трубу".

– Как вам сказать...

– Да так и скажите.

– К сожалению, они попали в пространство с несколько другими характеристиками... Помните, Горохов вам говорил, что из колодца никогда нельзя попасть в то же самое место... И поэтому ваша встреча с ними в настоящее время представляется мне весьма и весьма проблематичной...

– Плохо вы нас знаете... – набычился Борис. – Я под землей их найду...

– Попробуйте, – пожала плечами женщина. – А сейчас мы должны определить вашу дальнейшую судьбу. Отправить вас туда, откуда вы попали в Ад, мы, к сожалению, не имеем возможности... Но мы в состоянии вернуть вас либо в Ад, либо, минуя чистилище, отправить в рай.

– Ад это там, где я был? – справился Бельмондо, тепло рассматривая точеное и, видимо, никем не целованное ушко девственницы. – С Худосоковым и Крутопруховым?

– Да, – ответила женщина, прикрывая ушко прядью волос.

– Да что вы меня так боитесь? – воскликнул на это Борис.

Женщина взглянула внезапно посерьезневшими глазами, и Бельмондо тут же получил мысленный ответ. А, может быть, просто догадался. Во-первых, – понял он, – его не хотят допускать к "трешке", сидящей на Синапсе. Сначала отрубили связь, а теперь, вот, грозятся отправить в рай вне очереди. Во-вторых, Синапс – это действительно нечто, позволяющее управлять процессами во Вселенной. В третьих, власть управляющих Синапсом (бывших управляющих?), видимо, не такая уж крепкая, если Худосоков, даже находясь в аду на отсидке, может этой власти угрожать. И, в-третьих, видимо, небеса не в состоянии дать, Худосокову, да и ему, Борису, с друзьями "десять лет без права переписки", то есть попросту уничтожить...