Сердце дьявола
Шрифт:
С Анной все казалось наоборот — с ней не хотелось быть грубым и настойчивым, ее хотелось прижимать к себе и оградить от окружающего мира. Одна только мысль о том, что она может подвергнуться опасности, сковывала все тело от страха, следом за которым приходила ярость и отчаяние. С ним она всегда будет в опасности, как бы он не старался ее оберегать.
Чем больше Крестиан думал в этом направлении, тем больше понимал, что прежние мысли о возвращении в преисподнюю или о том, чтобы побыстрее покинуть этот дом, посещают его все реже. Он начинал мыслить иначе — не как хозяин, а как человек. Прошлое постепенно
Затушив очередную истлевшую сигарету, Крестиан достал еще одну и сделал глубокую затяжку. Опираясь локтями на колени, он готов был схватиться за голову и взвыть в голос — может, хоть это поможет ему успокоиться и собрать разрозненные мысли вместе? Он настолько погрузился в себя, что не заметил, как перестал контролировать свою силу. Неотличимые от простых теней в тусклом лунном свете, языки пламени на его спине вырастали с каждой минутой все больше. Достигнув невысокого потолка беседки, они замерли, извиваясь, словно змеи, ожидающие приказа хозяина.
Когда-то очень давно — еще на заре его правления — кто-то рассказывал, что если провести в мире смертных слишком много времени, то можно стать пленником захлестнувших тебя эмоций. Тот, кто не готов к этому, может поплатиться за это. Говорят, именно это стало причиной безумия прежнего хозяина. Крестиан убил его и, похоже, теперь переживает тоже самое. Он пробыл здесь всего неделю и надеялся, что еще не слишком поздно. Может, если он вернется в преисподнюю, то ему удастся избежать безумия и вернуть все на свои места. Словно ничего и не было, словно он и не был знаком с этой смертной девчонкой, что успела за неделю перевернуть всю его жизнь. Но тогда нельзя было медлить и уходить отсюда немедленно.
Приняв для себя это решение, Крестиан собрал все свои силы и встал на ноги. Обрушившийся на него грохот вместе с обломками досок, стали для него полной неожиданностью. Он успел прикрыться руками и только тогда к нему пришло осознание, что он перестал контролировать свою Силу.
Тишину не большой комнатки на втором этаже нарушил сильный грохот, донесшийся с улицы. Анна содрогнулась всем телом от охватившего ее страха.
Когда Крестиан ушел, оставив ее одну в пустом коридоре, ей захотелось застонать в голос. Почему он убежал? Что она сделала не так, что ему не понравилось? Все ее прежние попытки вытащить из него хоть какую-то информацию, проваливались, но сейчас она почувствовала, что он был близок к тому, чтобы открыться перед ней. Он тянулся к ней, и Анна чувствовала к нему тоже самое, возможно даже что-то большее, благодаря чему она готова была принять любую правду, какой бы та ужасной не была.
Все свои мысли-рассуждения она записывала в своем дневнике — белые листки бумаги оказались единственными, с кем она могла поделиться своими переживаниями и всем тем, что не могла рассказать никому на свете. Крестиан вызывал в ней сильные чувства, от которых сердце начинало биться чаще, когда он находился рядом, а от одной лишь мысли, что завтра он уйдет и больше никогда не вернется, ей становилось больно. На столько больно, что на глазах наворачивались слезы и она с трудом удерживала себя от желания броситься за ним. Но она изначально вела себя с ним не так, может, это и отпугнуло его — он решил, что она не испытывает к нему ничего. А как теперь ему об этом сказать? Если он не станет делать первый шаг, то ей придется это делать самой, потому что потом может оказаться поздно.
И вот теперь, когда трещащие доски казались ее рушившимися надеждами, Анна обернулась к окну, где из яркого бело-голубого пространства, образовавшегося в скале возле дороги, начали выходить незнакомые люди. И настроены они были явно недружелюбно.
Глава 11
Крестиан оказался похоронен под завалом. Ему потребовалось несколько минут, чтобы выбраться на свободу. Картина, что предстала перед ним, ужаснула и привела в ярость одновременно — маленький домик на краю дороги оказался охвачен огнем по самую крышу, жар от которого достигал даже его, но пока не причинял вреда. Как такой пожар мог охватить дом за столь короткое время, ведь он был полностью уверен, что это не его рук дело.
За треском огня до него стали доноситься еще какие-то звуки — кто-то разговаривал, перекрикивая звуки пожара. Огонь почти полностью закрывал собой открытый портал — Крестиан ни с чем не мог его перепутать — но он не мог скрыть группу из шести человек, собравшиеся вокруг одного. Этого человека он никогда бы ни с кем не перепутал — длинный белые волосы, собранные черной лентой в низкий хвост, отливали ярко-рыжим цветом от пламени, а холодный взгляд устремлен на лежавшую у его ног хрупкую фигурку. Длинные пальцы очертили контур по скулам Анны, изучая его.
— Забирайте. — отдал Алекс приказ, который любой бы смог прочитать по губам, и поднял на Крестиана ясные голубые глаза.
Их взгляды встретились, и если в одном читался лишь холодный расчет, то в другом горела ненависть и желание уничтожить. Но все это пропало, стоило только Алексу подняться на ноги и позволить слуге взять на руки бессознательное тело Анны. Вот тогда Крестиан понял, что не может ее потерять, не может отдать ее в лапы этого человека, которого по ошибке столько лет называл своим другом. Еще не известно, что он собирается с ней делать.
— Положи ее на место! — приближаясь с каждым шагом, велел Крестиан. Мужчина, державший Анну, обернулся на его голос и оскалился в подобии улыбки.
— Посмотрите, кто к нам присоединился? Крестиан, мы-то уже решили, что ты не появишься. — мужчина перехватил девушку поудобней, делая шаг в сторону.
— Ты забыл, что бывает за неподчинение своему господину?
— Прекрасно помню, — расплылся в улыбке мужчина. — поэтому-то этот ангелочек и отправляется первым рейсом в преисподнюю — приказ моего господина.
Крестиан оскалил зубы, переводя взгляд на стоявшего в стороне Алекса. Тот оставался спокоен, ледяная маска ни на секунду не дрогнула на его лице.
— Ты! — зарычал Крестиан, смотря на своего бывшего слугу. — Желаешь отправиться в чистилище прямо сейчас или предпочитаешь медленную смерть?!
— Так беспокоишься за эту смертную? — вопросом на вопрос ответил Алекс, медленно отходя к порталу. — Что в ней такого особенного, Крестиан? Скажи, может, она и меня заинтересует.
— Ничтожество, ты и любить-то не умеешь!