Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Тебе и каторжной молюсь!
Ау, мой ангел пестрядинный,
Явися хоть на миг единый!»
И чудо! Прыснули глаза
С козиц моих, как бирюза!
Потом, как горные медведи,
Сошлись у врат из тяжкой меди.
510 И постучался левый глаз,
Как носом в лужицу бекас, —
Стена осталась безответной.
И
Сломало челюсти о медь,
Но не откликнулась верея,
Лишь страж, кольчугой пламенея,
Сиял на башне самоцветной.
Сластолюбивый мой язык,
Покинув рта глухие пади,
520 Веприцей ринулся к ограде,
Но у столпов, рыча, поник.
С нашеста ребер в свой черед
Вспорхнуло сердце — голубь рябый,
Чтобы с воздушного ухаба
Разбиться о сапфирный свод.
Как прыснуть векше, — голубок
В крови у медного порога!..
И растворились на восток
Врата запретного чертога.
530 Из мрака всплыли острова,
В девичьих бусах заозерья,
С морозным Устюгом Москва,
Валдай-ямщик в павлиньих перьях,
Звенигород, где на стенах
Клюют пшено струфокамилы,
И Вологда, вся в кружевах,
С Переяславлем белокрылым.
За ними Новгород и Псков —
Зятья в кафтанах атлабасных,
540 Два лебедя на водах ясных —
С седою Ладогой Ростов.
Изба резная — Кострома,
И Киев — тур золоторогий —
На цареградские дороги
Глядит с Перунова холма.
Упав лицом в кремни и гальки,
Заплакал я, как плачут чайки
Перед отплытьем корабля:
«Моя родимая земля,
550 Не сетуй горько о невере,
Я затворюсь в глухой пещере,
Отрбщу бороду до рук, —
Узнает изумленный внук,
Что дед недаром клад копил
И короб песенный зарыл,
Когда дуванили дуван!..»
Но прошлое, как синь туман:
Не мыслит вешний жаворбнок,
Как мертвен снег и ветер звонок.
* * *
560 Се предреченная звезда,
Что темным бором иногда
Совою окликала нас!..
Грызет лесной иконостас
Октябрь — поджарая волчица,
Тоскуют печи по ковригам,
И шарит оторопь по ригам
Щепоть кормилицы-мучицы.
Ушли из озера налимы,
Поедены гужи и пимы,
570 Кора и кожа с хомутов,
Не насыщая животов.
Покойной Прони в руку сон:
Сигбвец змием полонен,
И синеглазого Васятку
Напредки посолили в кадку.
Ах, синеперый селезень!..
Чирикал воробьями день,
Когда, как по грибной дозор,
Малютку кликнули на двор.
580 За кус говядины с печёнкой
Сосед освежевал мальчонка
И серой солью посолил
Вдоль птичьих ребрышек и жил.
Старуха же с бревна под балкой
Замыла кровушку мочалкой,
Опосле, как лиса в капкане,
Излилась лаем на чулане.
И страшен был старуший лай,
Похожий то на баю-бай,
590 То на сорочье стрекотанье.
Ополночь бабкино страданье
Взошло над бедною избой
Васяткиною головой.
Стеклися мужики и бабы:
«Да, те ж вихры и носик рябый!»
И вдруг, за гиблую вину,
Громада взвыла на луну.
Завыл Парфён, худой Егорка,
Им на обглоданных задворках
600Откликнулся матерый волк...
И народился темный толк:
Старух и баб-сорокалеток
Захоронить живьем в подклеток
С обрядой, с жалкой плачеей
И с теплою мирской свечой,
Над ними избу запалить,
Чтоб не достались волку в сыть!
* * *
Так погибал Великий Сиг,
Заставкою из древних книг,
610 Где Стратилатом на коне
Душа России, вся в огне,
Летит ко граду, чьи врата
Под знаком чаши и креста!