Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Вырастала на Снафиде золоти верба,
3260 На Чуриле яблоня кудрявая! —
Эта песня велесова, старая,
Певали ее и на поле Куликовом, —
Непомерное вёдкое слово!
Всё реже полесья, безрыбнее губы,
Селенья ребрасты, обглоданы срубы,
Бревно на избе не в медвежий обхват,
И баба пошла — прощалыжный
Платок не по брови и речью соромна,
Сама на Ояти, а бает Коломной.
3270 Отхлынули в хмару леса и поречья,
Взъерошено небо, как шуба овечья,
Что шашель изгрыз да чуланная мышь.
Под ним логовище из труб да из крыш.
То, бают, уезд, где исправник живет,
И давит Чугунка захожий народ.
Капралы орут: «Ну, садись, мужики!»
— «Да будет ли гоже, моржу ли клыки
Совать под колеса железному змию?
Померимте, други, котами Россию!»
3280 Лосей смирноглазых пугали вагоны,
Мы короб открыли, подъяли иконы
И облаком серым, живая божница,
Пошли в ветросвисты, где царь да столица.
Что дале то горше... Цигарки, матюг,
Народишко чалый и нет молодух,
Домишки гноятся сивухой
Без русской улыбки и духа!
А вот и столица — железная клеть,
В ней негде поплакать и душу согреть, —
3290 Погнали сохатых в казармы...
Где ж Сирин и царские бармы?
Капралы орут: «Становись, мужики!
Идет благородие с правой руки...
Ась, два! Ась, два!»
Эх, ты родина, — ковыль-трава!..
«Какой губернии, братцы?»
«Русские, боярин, лопарцы!.»
«Взгляните, полковник, — королевич Бова!»
— «Типы с картины Сурикова...»
3300 — «Назначаю вас в Царское Село,
В Феодоровский собор, на правое крыло!
Тебя и вот этого парю!..
Наверно, понравитесь государю.
Он любит народный... стебель.
Распорядись доставкой, фельдфебель!»
Господи, ужели меня,
В кудрях из лесного огня?..
Царь-от живет в селе,
Как мужик... на живой земле!..
3310 «Пролетарии всех стран...» Глядь, стрюцкий!
«Не замай! Я не из стран, — калуцкий!»
* * *
Феодоровский собор —
Кувшинка со дна Светлояра,
Ярославны плакучий взор
В путивльские вьюги да хмары.
Какой метелицей ты
Занесен в чухонское поле?
В зыбких пасмах медузы-кресты
Средиземные теплят соли.
3320 Что ни камень, то княжья гривна!..
Закомары, печурки, зубцы,
К вам порошей розовой сливной
Приплывали с нагорий ловцы,
Не однажды метали сети
В глубь мозаик, резьбы, янтаря
В девятьсот пятнадцатом лете,
Когда штопала саван заря.
Тощ улов. Космы тины да ила
В галилейских живых неводах,
3330 Не тогда ли душа застыла
Гололедицей на полях?!
Только раз принесли мережи
Запеклый багровый ком.
С той поры полевые омежи
Дыбят жёлчь и траву костолом.
Я, прохожий, тельник на шее,
Светлоярной кувшинке молюсь:
Кличь кукушкой царя от Рассей
В соловецкую белую Русь!
3340 Иль навеки шальная рубаха
И цыганского плиса порты
Замели, как пургою, с размаха
Мономаховых грамот листы?!
Вон и речки Смородины заводь,
Где с оглядкой, под крики сыча,
Взбаламутила стиркой кровавой
Черный омут жена палача!
Вот он, праведный Нил с Селигера,
Листопадный задумчивый граб.
3350 Кондовая сибирская вера
С мановением благостных пап!
С ним тайга, подорожие ссылок,
Баргузи<н>, пошевеливай вал.
Воровской поселили подпилок,
Как сверчка, а Александровский зал.
И сверчок по короткой минуте
Выпил время, как тени закат...
Я тебя содрогаюсь, Распутин, —
Домовому и облачку брат!
3360 Не за истовый крест и лампадки,
Их узор и слезами не стерт,
Но за маску рысиной оглядки,
Где с дитятей голубится черт,
Но за лунную глубь Селигера,
Где утопленниц пряжа на дне.
Ты зеленых русалок пещера
В царской ночи, в царицыном сне!
Ярым воском расплавились души
От купальских малиновых трав,
3370 Чтоб из гулких подземных конюшен