Сердце феникса
Шрифт:
Спустя еще год.
Аврора кружилась перед зеркалом в новом платье, которое привез ей Энза по случаю ее девятнадцатого дня рождения. Откинула белоснежные волосы за спину, достававшие ей до поясницы.
– Эмма! Эмма! – с раздражением позвала служанку.
Та вбежала в комнату как ошпаренная, чтобы не разгневать миледи. Уже успела пару раз получить от Авроры плетью, еле живая осталась.
– Звали, миледи? – дрожащим голосом прошептала женщина.
– Помоги затянуть корсет, – спокойным холодным тоном проговорила Аврора.
Эмма трясущимися руками принялась исполнять
– Миледи, вас заплести? – выдохнула служанка безжизненным тоном.
– Да! И поживее. А то скажу Энза, что опоздала из-за тебя, – хмыкнула девушка.
Эмма проглотила ком в горле, ощущая, как от страха сердце сжалось. Одно имя милорда уже переворачивало душу внутри.
Уложила красиво волосы Авроры, в который раз удивляясь, как ангельская внешность обманчива. Ведь знала, какой зверь живет внутри хозяйки. Аврора посмотрела на себя в зеркало и вышла из комнаты, не обращая внимания на служанку, а Эмма облегченно выдохнула.
Аврора не вошла, а вплыла в гостиную, где уже был накрыт стол в честь ее дня рождения. Энза окинул девушку восхищенным взглядом, ощущая, как предательски сжалась душа. Подарил ей золотое колье с драгоценными камнями. У Авроры уголки губ приподнялись в подобие улыбки. Милорд подумал, что его феникс истинная королева – холодная и властная, но умела быть страстной.
Они подняли бокалы эля и, глядя друг другу в глаза, выпили до дна.
– Как моя королева хочет провести этот день? – поинтересовался Энза, прожигая ее взглядом.
Аврора любовалась родными чертами лица. У него были большие скулы, тонкая линия губ, его не портил широкий нос, вечно прищуренные карие глаза, черные волосы. Других мужчин она никогда не видела, Энза запрещал снимать им повязки, объясняя это тем, что не желал смотреть на их физиономии.
– Устроим состязания? – спросила она, изогнув брови, а он расплылся в улыбке.
– Я знал, что ты сделаешь выбор именно на этом. Пойдем, – с восхищением проговорил милорд и потянул ее за руку.
Они вышли во двор, сели на коней и выехали за пределы своих владений, в лесную чащу. Где дожидались отобранные милордом лучшие воины. Они знали, что им предстояло умереть сегодня, но и противиться не могли. В любом случае смерть. Приказ – есть приказ.
Аврора выбрала себе половину воинов, другую забрал себе Энза. Десять против десятерых, им предстоял бой, в котором не было правил. За представлением наблюдали милорд и миледи. У нее дух захватывало, когда острая сталь пронзала тела, кровь лилась на зеленую листву и траву. Выигрывали воины Энза, а девушка хмурилась. Проигрывать не любила. Достала арбалет из сумки, что висела рядом с седлом и подстрелила двоих противников, помогая своим.
– Дорогая, это нечестно, – возмутился Энза, но улыбнулся.
Восхищала его феникс, будоражила. Жестокая, безжалостная, как и он сам. Они отличная пара. И как же не хотелось ему убивать ее. Он был уверен, что нашел ту, которая заставляла сердце замирать в груди, наполняла его эмоциями, приносила физическое удовлетворение. Как жить без нее потом? А времени оставалось все меньше и меньше.
– У меня сегодня день рождение, мой милорд, так что, делаю все, что душе угодно, – фыркнула она, наблюдая, как ее воины одержали победу и склонились перед госпожой на колени.
Из двадцати воинов остались в живых только двое.
– Выбирай, кто из них составит нам компанию? – хищно улыбнулся Энза.
– Я сегодня добрая, хочу оставить их двоих. Ты же не против, если я с ними поиграю? – холодно поинтересовалась она.
Энза вскинул брови. Когда она наделяла мужчин своей силой, они становились равными милорду. С одним в случае чего он мог справиться, а вот с двумя… Был риск получить серьезную травму, если бы они напали одновременно. Но с другой стороны, Аврора сильнее их всех, если что поможет.
– Хорошо, сегодня твой день, – пожал плечами, согласился милорд.
Аврора спрыгнула с коня и встала напротив воинов. Излучила телом огонь, и ее платье сгорело. Стояла обнаженная посреди леса, не испытывая холода, ведь вместо крови по жилам проносился огонь. Воины смотрели в землю, боясь поднять глаза.
– Посмотрите на меня! Вы заслужили приз за то, что так доблестно сражались, – обманчиво ласкового проговорила она.
Мужчины подняли свой взгляд и замерли, перестав дышать. Их глазам предстала восхитительная красавица, соблазнительная, как первородный грех. Сглотнули слишком громко, а феникс расплылась в улыбке, понимая, что мужчины желали ее. Прикоснулась к их щекам и зажмурилась, отправляя каждому частичку своего огня, а потом наблюдала, как они корчились от боли. Зато когда огонь распространился по их венам, она довольно облизнулась.
– Раздевайтесь! – приказала она, и мужчины без слов выполнили приказ. – Теперь вы можете прикоснуться ко мне, и я не оставлю ожог. Берите, пока позволено, – усмехнулась она, заметив дикий блеск в их глазах.
Мужчины как с цепи сорвались, покрывая ее тело поцелуями, с жадностью блуждали руками по изящному телу, а она с вызовом смотрела в глаза Энза. Понимая, как его возбуждало это зрелище. Огонь полыхал в его глазах, желваки ходили на скулах, дыхание шумно вырывалось из носа. Да, он наслаждался зрелищем, которое она ему устроила. Рука сжала кожаный ремень, уже не терпелось выпороть нахалку, и от этой мысли кровь быстрее устремилась к паху. Еле сдерживал себя, чтобы не убить воинов и не остановить представление. Но сдержался, позволяя Авроре получить наслаждение. Ухмыляясь, наблюдал, как мужчины, словно голодные шакалы, овладевали телом феникса. Он как никто знал, какая она сладкая, горячая и как будоражит до мозга костей, понимал, что невозможно оторваться.
Спрыгнул с коня и вытащил нож из кармана. Подкрался сначала к одному воину и перерезал горло, а потом и второму воткнул клинок в шею. Аврора недовольно надула губки.
– Я сама хотела убить их, – нахмурилась она. – Ты почему прервал наши игры? Ревнуешь?
А он задумался над ее словами. А ведь действительно, почему? Неужели правда ревнует?
– Да, – признался он ей и самому себе. Девушка улыбнулась, но больше это напоминало звериный оскал.
– Значит, я тебе не безразлична? Ты меня любишь? – задала она запретный вопрос, а он напрягся.