Сердце Хрустальной Принцессы
Шрифт:
– Конечно. Принять заказ, еду с напитками подать, убрать со стола…
– Это все ясно. Я про «особый ингредиент». – Подавшись вперед и многозначительно приподняв бровь, последние два слова мужчина произнес вполголоса.
– Эмм… нет, – недоуменно протянула она.
Из взгляда темноволосого тут же ушел интерес.
– Не местная, что ли? – хмуро спросил он.
Ки снова кивнула. Хозяин кафе вздохнул, по-прежнему косясь на нее с недовольным видом.
– Тут
Она долго смотрела на него в мучительных попытках связать одно с другим. А когда наконец поняла – помогла любовь к фэнтезийным книгам, – ахнула.
– Пару капель… крови?!
– Крови, крови, – спокойно ответил хозяин «Аливиеры». – С тебя что, убудет?
Ки что-то пробормотала о неотложных делах и заторопилась к выходу. Ее провожали десятки взглядов. Голодных взглядов. Даже окруженная светлячками танцовщица вдруг остановилась и, глядя на шею Ки, красноречиво облизнулась.
Она пулей вылетела из кафе. Притормозила только тогда, когда оказалась на пустующей рыночной площади. Оперлась о столб могучего древа и выдохнула с невыразимым облегчением. Конечно, вряд ли бы на нее накинулись прямо в «Аливиере», но… кто знает этих вампиров?
Ужасный, ужасный мир!
Глава восьмая. Проклятый художник
Оставалось еще одно объявление. Направляясь по указанному адресу (третий круг от ствола, шестой дом от статуи дриады), Ки от всей души надеялась, что ни сюрпризы, ни вампиры там ее не ждут. Добравшись до нужного дома – широкого и приземистого, она постучалась. Дверь расплелась, видимо, реагируя на касание.
Вышедший навстречу мужчина совершенно не соответствовал ее представлению о художниках – очень высокий, темноволосый, с аккуратной эспаньолкой, украшающей и без того привлекательное лицо.
– По объявлению, верно? – Хозяин дома окинул ее оценивающим взглядом.
Ки смущенно потопталась на месте. Она не считала себя красавицей, да еще и эти кудряшки… К тому же, она была уставшей после долгой дороги и наверняка бледной после встречи с вампирами, а потому не знала, какого вердикта ожидать.
– Я не ожидал встретить такое юное создание. Я – Сэмвель. – Художник обезоруживающе улыбнулся. По всей видимости, кастинг она прошла.
Ки с облегчением представилась.
– За вашу работу я могу предложить несколько призмеров и ожерелье моей покойной жены – думаю, это подходящая плата за несколько украденных у вас часов.
В отличие от Сэмвеля, она понятия не имела, достойная это цена или нет, но признаваться в этом не собиралась. Заметив ее сомнения, хозяин дома поспешно добавил:
– И три шкурки детенышей среброгрисса.
Название неведомого зверя Ки понравилось. К тому же художник оказался вежлив и учтив, а его улыбка… открытая, располагающая к себе. У людей с темными замыслами и душами улыбки фальшивы, а их истинные намерения всегда выдают глаза.
Она согласилась. Ей почудилось, что из груди Сэмвеля вырвался облегченный вздох.
– Ну что, начнем? – бодро осведомился художник.
Ки удивленно глянула в окно – точнее, в просвет в тесном переплетении ветвей, его заменяющий. Сумерки уже всецело завладели городом-древом.
– Сейчас?
– Завтра с утра я собираюсь на ярмарку в Песках, хотелось бы привезти и вашу картину тоже. Она станет изюминкой моей коллекции.
Ки холодно повела плечами, не купившись на лесть.
– Хорошо, давайте начнем, – деловито сказала она.
Сэмвель обрадовался и повел гостью вглубь дома. Ки увидела дверь из переплетенных веток, по всей видимости, ведущую в подвал или погреб, картины на стенах и роскошный мольберт посреди зала. Он казался выточенным из кости и имел причудливую форму – в верхней его части находилось что-то наподобие изогнутых рогов. Очень мрачное, но притягивающее взгляд творение.
Стоило Ки получше рассмотреть картины, как она тут же позабыла обо всем. Нарисованные Сэмвелем портреты поражали мастерством и великолепием. Женщины, девушки и девочки, мальчики, юноши и мужчины, изображенные на них, казались живыми, настоящими – Ки все ждала, когда они взглянут на нее и задышат. Печальные и искрящиеся весельем взгляды, лица бледные и тронутые румянцем, черты резкие или аристократичные – всех этих людей объединяло одно: невероятная, фантастическая достоверность. Находясь под властью магии этих картин, она коснулась руки седовласого незнакомца, чем-то напоминающего ей отца. Наваждение рассеялось, когда Ки почувствовала под подушечками пальцев грубый холст вместо теплой кожи.
– Потрясающе, – прошептала она.
Сэмвель улыбнулся, польщенный. И в тот же миг картина застонала: «Помогите».
Ки отпрянула, отдернула руку. Художник ничего не заметил – уже отвернулся, чтобы подготовить рабочее место. Пока он ставил на тумбочку у мольберта краски и кисти, Ки снова взглянула на картины.
Конец ознакомительного фрагмента.