Сердце изо льда

Северская Мария

«Нет, все-таки ребенок – это здорово», – думала Маруся, гуляя вечером по садовым аллеям. Дождь уже перестал, и памятью о нем остались только лужи на дорожках. Из-за туч вышло солнце, вмиг расцветив унылый осенний пейзаж. Засияли алые гроздья рябины, засверкали, словно россыпь бриллиантов, капли на листьях.

«Хам, – фыркнула девушка, вспомнив о выходке Андрея. – Даже если он так уж недоволен, неужели не мог сдержаться, хотя бы ради отца? Нас-то с мамой он и за людей не считает».

Впрочем, Андрей свое еще получит, в этом Маруся не сомневалась. Борис пожалел жену, не стал догонять сына и устраивать скандал, но он обязательно выскажет ему все, что думает. Так он этого точно не оставит.

На самом деле ей порою казалось, что Борис слишком строг с сыном. Лишь одного она не могла сказать четко – всегда ли так было или отчим взял Андрея в ежовые рукавицы лишь после того, как тот стал наглеть. В первом случае выходило, что парня надо пожалеть, во втором – что он сам виноват.

Второй вариант Русе нравился куда больше первого, уж слишком грубым и несдержанным был Андрей. Да и жалеть его ей и в голову бы не пришло – как можно жалеть врага? А в том, что они – враги, причем самые что ни на есть злейшие, она ни минуты не сомневалась.

В этот вечер Андрей домой не вернулся. Разгневанный Борис пытался вызвонить его по сотовому, но парень отключил телефон.

Спать они ложились расстроенными. Мама даже всплакнула.

«Все-таки чертов мальчишка умудрился испортить всем настроение», – думала Маруся, засыпая. Перед ее глазами стояло мамино лицо. Глаза ее – впервые за полгода – были грустными, и девушка поклялась себе, что больше не позволит никому причинить своей маме боль.

3

Вопреки всем ожиданиям, Андрей на следующий день пришел в лицей как ни в чем не бывало. Руся была уверена, что он прогуляет.

Она стояла на дорожке, любуясь алым кленовым листочком, лежавшим под ногами, когда ее больно толкнули в плечо.

Посторонись, клуша! – услышала она ненавистный хрипловатый голос. – Чего застыла?

Рядом кто-то мелодично засмеялся, и, обернувшись, Маруся увидела Натали с ее неизменной свитой – двумя подружками-куколками, так они себя называли. Девицы открыто смеялись над ней, тыча пальцами в ее любимую потертую на рукавах куртку.

«Дуры, – беззлобно подумала Руся. – Что с них взять! Для них дороже шмоток в этой жизни ничего нет».

Андрей подошел к Натали, приобнял ее за талию и что-то шепнул ей на ушко, глазами указав на Марусю. Егорова снова прыснула.

Внезапно Русе сделалось обидно – не за себя, за маму. Он причинил ей вчера боль и тут же забыл об этом, а она плакала, переживала… Вновь перед ее глазами встало расстроенное мамино лицо.

Я ему не нравлюсь, – пожаловалась она вчера мужу и дочери. – Хотя я не понимаю, что я делаю не так? Он даже не пытается наладить со мной контакт!..

В ее душе поднялась волна неконтролируемого гнева. Девушка смотрела на нагло ржавшего парня, и мир перед ее глазами постепенно заволакивало чем-то алым.

Он сказал что-то еще – что-то обидное, про гнусных приживалок, которые только и делают, что гоняются за чужими деньгами.

Маруся стремительно шагнула к нему и, размахнувшись, ударила по лицу. Она била и била его, пока у нее не заболела ладонь.

Это тебе за мою маму! – кричала она.

Кто-то визжал, кто-то пытался оттащить ее от Андрея, но тщетно.

Оставь его в покое, кошка бешеная! – На девушке повис кто-то из одноклассников. – Ты же ему глаза выцарапаешь!

Андрей, что было очень странно, не сопротивлялся – это Руся осознала уже позже, в кабинете директора. Он даже руку ее не пытался перехватить. Может, это был шок – видимо, парень не ожидал, что «приживалка», которую он считал – в лучшем случае – лабораторной мышью, внезапно на него набросится и так отметелит.

Руся сидела на мягком, с резной спинкой, стуле перед столом директора и ждала, когда из медпункта приведут Андрея.

Что на вас такое нашло? – недоумевал директор. – Такая приличная на вид девушка!

Маруся молчала. Что тут скажешь? «У нас свои счеты»? Директор прав: лицей – не место для боев без правил.

Вошел Андрей, в компании с Егоровой. В кабинет попытались протиснуться и ее подруги, но директорская секретарша их не пустила.

Садитесь, – директор кивком указал ему на стул.

Андрей сел.

А вы идите на урок, будьте добры, – обратился он к Натали.

Не пойду! – встала в позу та. – Я свидетель.

Идите! Мы разберемся и без вас.

Когда за недовольной Егоровой закрылась дверь, директор произнес:

Ну и что же мне с вами делать? Родителей ваших вызвать? Вроде бы вы уже взрослые для подобных мер…

Андрей пожал плечами: мол, ему по фигу. Руся все молчала. Она представила себе, что скажет мама, как она расстроится, и ей сделалось дурно.

Ладно, на первый раз замнем, – устало произнес директор, так и не дождавшись реакции виновных. – Но учтите, в следующий раз наказаны будете вы оба!

Андрей и Руся встали одновременно и, не взглянув друг на друга, направились к двери. На пороге девушка обернулась.

Спасибо, – поблагодарила она директора.

Андрей открыл дверь и выпал из кабинета начальства, попав прямо в заботливые объятия своих поклонников. Маруся вышла следом за ним. Вокруг нее тут же образовалась пустота – эдакая зона отчуждения.

Надеюсь, ее исключили? – протянула Егорова.

Девчонки загалдели наперебой.

Простили на первый раз, – усмехнулся Андрей и невольно поморщился от боли в разбитых губах.