Сердце королевы

Кашор Кристина

Раннемуд, напротив, лениво бродил по кабинету, красуясь. Тиэль, слишком чопорный и мрачный, чтобы быть красивым, лавировал, огибая его, то и дело нависая над столом, решая, в каком порядке мучить Биттерблу бумагами. Руд по-прежнему отсутствовал.

У Биттерблу было слишком много вопросов, и здесь было слишком много людей, которым она не могла их задать. Знали ли ее советники, что под Чудовищным мостом есть питейное заведение, где люди рассказывают истории о Леке? Почему кварталы под мостами не входили в план ее ежегодных вылазок? Потому ли, что здания там разваливались?

Для нее это было неожиданностью. И как бы ей достать несколько монет, не вызывая подозрений?

– Мне нужна карта, – сказала она вслух.

– Карта? – повторил Тиэль удивленно, а потом, с шуршанием пододвигая к ней очередную хартию, добавил: – Освобождаемого города?

– Нет. Карта улиц Биттерблуона. Я хочу изучить карту. Пошли кого-нибудь за ней, пожалуйста, Тиэль.

– Это как-то связано с арбузами, ваше величество?

– Тиэль, мне просто нужна карта! Добудь мне карту!

– Небеса, – опешил Тиэль. – Дарби, – обратился он к бодряку, который как раз снова ворвался в комнату. – Не мог бы ты послать кого-нибудь в библиотеку за картой столицы – свежей картой, – чтобы ее величество могла с ней ознакомиться?

– За свежей картой столицы. Непременно, – кивнул Дарби, развернулся и снова вылетел вон.

– Карта в пути, ваше величество, – сообщил Тиэль, поворачиваясь к Биттерблу.

– Да, – едко сказала Биттерблу, потирая голову, – я присутствовала при вашем разговоре, Тиэль.

– Все хорошо, ваше величество? Вид у вас несколько… неспокойный.

– Она устала, – заявил Раннемуд, который сидел на подоконнике, скрестив руки. – Ее величество устала от хартий, судебных решений и отчетов. Если она хочет карту, она ее получит.

Биттерблу раздражало, что Раннемуд ее понимает.

– С этого мгновения я тоже хочу иметь слово в том, какие места мы выбираем для осмотра, – огрызнулась она.

– Ваше желание – закон, – торжественно провозгласил Раннемуд.

Честное слово, она не могла представить, как Тиэль его выносит. Тиэль был таким тихим, а Раннемуд – таким театральным, и все же они умудрялись с легкостью работать вместе, моментально объединяя силы, стоило Биттерблу пересечь черту, известную только им. Она решила, пока не прибудет карта, держать язык за зубами, чтобы не выдать, что ее раздражение достигло космических масштабов.

Вместе с долгожданной картой явились замковый библиотекарь и воин по имени Холт из личной гвардии королевы, потому как библиотекарь принес гораздо больше, чем она просила, и без помощи Холта не мог взобраться по лестнице.

– Ваше величество, – сказал библиотекарь, – поскольку требование вашего величества было несколько небрежным и расплывчатым, я решил, что следует доставить вам несколько карт, дабы иметь возможность надеяться, что хотя бы одна вас удовлетворит. Ибо я горячо желаю вернуться к своим занятиям и не отвлекаться более на ваших холуев.

Библиотекарь Биттерблу был наделен Даром читать с нечеловеческой быстротой и запоминать каждое слово навсегда, – по крайней мере, так он утверждал. И приходилось признать, что этим умением он определенно обладает. Но иногда Биттерблу задавалась вопросом, не Одарен ли он заодно и жутчайшим характером. Звали его Помер. «С ударением на „е“», – как он постоянно всем напоминал – однако Биттерблу любила при случае оговориться.

– Если это все, ваше величество, – добавил Помер, сгружая на край стола ворох свитков, – я удаляюсь.

Половина свитков покатилась и с глухим стуком попадала на пол.

– Как же так, – сказал Тиэль хмуро, наклоняясь, чтобы их подобрать, – я совершенно четко дал Дарби понять, что нам нужна всего одна самая новая карта. Заберите их обратно, Помер. Это лишнее.

– Все бумажные карты – новые, – высокомерно шмыгнув носом, возразил тот, – если принимать во внимание необъятность геологического времени.

– Ее величество всего лишь желает посмотреть на город, каким он выглядит в наши дни, – пояснил Тиэль.

– Город – это живой организм, он постоянно меняется…

– Ее величество желает…

– Я желаю, чтобы вы все ушли, – с тоской сказала Биттерблу – больше самой себе, чем кому-то еще.

Но они продолжили спорить. Встрял даже Раннемуд. И вдруг Холт из королевской стражи аккуратно положил свою охапку карт на стол, закинул Тиэля на одно плечо, Помера на другое и выпрямился под этим грузом. В ошеломленной тишине он неуклюже двинулся к Раннемуду, но тот, поняв, фыркнул и удалился по собственной воле. Едва Холт вынес свою возмущенную ношу из кабинета, тишина закончилась. Биттерблу слушала, как эти двое негодующе вопят всю дорогу вниз по лестнице.

Холт был воином лет сорока, крупным и широкоплечим, с прекрасными серым и серебряным глазами, с дружелюбным, открытым лицом. Его Даром была огромная сила.

– Чудно как-то, – озадаченно пробормотала Биттерблу.

Но побыть одной было приятно. Наугад развернув свиток, она уткнулась взглядом в астрономическую карту созвездий над городом и, помянув Помера недобрым словом, отпихнула ее подальше. Следующий свиток оказался планом замка до нововведений Лека – до того как внутренних дворов стало семь вместо четырех, а крыши ее башни, дворов и коридоров верхнего яруса сделали стеклянными. После этого ей, надо же, и вправду попалась карта города, но странная карта – некоторые слова были стерты, а мосты отсутствовали вовсе. Наконец на четвертый раз ей повезло: карта была современной, ибо на ней имелись мосты. Да, она совершенно очевидно была свежей, потому что город назывался Биттерблуоном, а не Лекионом и не по имени еще какого-нибудь прежнего короля.

Биттерблу разложила стопки бумаг на столе так, чтобы они удерживали углы свитка, и злорадно подумала, что нашла им применение, при котором не придется их читать. После она занялась изучением карты, твердо решив, что должна, по крайней мере, лучше ориентироваться, когда сбежит в следующий раз.

«Однако и вправду все какие-то чудные», – подумала она позже, снова встретившись с судьей Куаллом. Она наткнулась на него в приемной перед нижними кабинетами: он стоял то на одной ноге, то на другой и хмуро смотрел в пустоту перед собой.