Сердце космоса
Шрифт:
— Уйди.
Джар надеялся, что легкое подтрунивание над товарищем заставит того хотя бы немного отвлечься и сменить гнев на милость. Но мужчина просчитался. Кай не был готов шутить. Или слушать, как кто-то шутит над ним.
— Ты свободен. До завтра, лейтенант.
Джар не сразу сдвинулся со своего места. Что-то внутри подсказывало, что уходить не стоит. Однако нарушить приказ старшего по званию он не решился.
"Пусть сами разбираются. Не мои проблемы", — нехотя заставил себя проговорить мужчина, и все-таки вышел из каюты капитана.
"Дрянной вечер", — устав копаться в себе, Кай
Возможно, он просто устал от того, что постоянно приходится скрывать происходящее.
Смешно подумать. Он — половозрелый мужчина, у него скоро состоится бракосочетание, Федерация признала его одним из лучших. Он имеет полное право на наложницу и нормальные отношения, чтобы на высшем уровне исполнять свои обязанности. И вынужден скрываться, как какой-то вор или незаконный выродок, чтобы получать то, что по праву и так его.
"Потому что иногда нужно думать не о симбионте, а о том, как избавиться от будущего родственника", — напомнила здравая частичка разума.
То, что Кай откладывал и откладывал.
И сейчас не хотел об этом думать.
Взгляд вновь устремился в сторону душевой.
***
Ева побежала в душевую, как только поняла, что у нее есть такая возможность. Пока мужчины занимались своими разговорами.
Это помещение ей нравилось больше всего на корабле. Крохотная комната, настолько, что удивительно, как Кай в ней помещался с его широкими плечами. Серые стены с белыми вставками, сквозь которые пробивался приглушенный свет. Сразу было понятно, что инопланетяне не использовали душевую, чтобы просто насладиться гигиеническими процедурами и помедитировать под струями воды. Здесь не было ни капли уюта. Ни привычной раковины под зеркалом, чтобы можно было умыться, ни вешалки-сушки для полотенец или вещей. Голые стены. Даже какой-то дверцы-перегородки не было, чтобы оградить поток воды от стены с зеркалом.
Ева включила воду, чтобы та немного пробежала и нагрелась. Заодно, чтобы прогрелась само помещение.
Отражение в зеркале не радовало уже давно.
Единственное, что в ванной Еве совершенно не нравилось — зеркало. Крохотная комната дарила ощущение безопасности — Кай никогда не пытался войти, когда Ева находилась внутри. Мужчина не стеснялся демонстрировать то, насколько ему неприятно смотреть в сторону своей сожительницы даже когда она в одежде. Так разве он сунется понаблюдать на полностью обнаженную девушку? Тем более после того, как провел отличный вечер со своей-не своей любовницей?
Но о Кае Ева не хотела думать. Как и о чертовом зеркале, которое вечно портило настроение. Забыть о том, что стараниями злобной судьбы твое тело изуродовано — непросто. Особенно, когда твой вынужденный сосед по комнате не скрывает своего отношения ко всему не идеальному. И все же Еве удавалось не думать о себе. И только зеркало словно тыкало ее в этот деффект.
— К черту, — девушка не стала тратить время на то, чтобы вновь зависнуть перед куском отражающего стекла, и принялась скидывать с себя одежду. Единственное место, куда можно было деть вещи, чтобы они не намокли — это высокая металлическая полка над зеркалом. Неудобная, ведь была рассчитана на великана-Кая, а Еве нужно было слегка подпрыгнуть с вытянутой рукой, чтобы достать до поверхности.
Ева вдавила кнопку подачи воды, чтобы увеличить напор.
Космический корабль — никаких привычных домашних леек с длинным шлангом. Вода тонкими струями лилась из стен с трех сторон. С четырех, если считать потолок. Было бы больно, если бы они били под высоким давлением, но инопланетяне все продумали, видимо. Сделать напор слишком сильным не получалось. Как и заставить воду быть по-настоящему горячей. Во всяком случае Еве ни разу не удавалось сделать так, чтобы зеркало запотело.
Сотня, если не больше, струй омывал тело мягко, почти ласково, одновременно массируя и снимая напряжение. Тепло согревало и кости, и душу, всякие мысли прочь.
Думать Ева не хотела. Ни о чем. И, желательно, никогда. Ева еще раз чертыхнулась, когда поняла, что забыла свое мыло в стопке вещей. Пришлось аккуратно подпрыгнуть, рискуя поскользнуться, и достать его, намочив свою одежду. Не сильно, но все-таки заметно.
Никакой мочалки не имелось, так что вспенивать субстанцию приходилось руками, тщательно обрабатывая каждый участок тела.
Это занимало какое-то время. Но опять же, для Евы процедура не казалась нудной или утомительной. Наоборот. Каждый раз после душа девушка ощущала себя бодрой, обновленной.
И чистой.
Иной раз Еве казалось, что пришельцы настолько стремятся к идеалу во всем, что всякую грязь не смывают, а уничтожают на молекулярном уровне.
— "Идеальные", чтоб их, — тихо выругалась девушка. В памяти вновь всплыла обнаженная фигура Кая. Как он только что закончил заниматься сексом и стоял перед ней, как говорится, во всей своей красе. Расслабленная поза, тугие мышцы, словно вырезанные из куска мрамора, чтобы продемонстрировать совершенство. Не отличить от человека, если не знать незаметных на первых взгляд особенностей.
"Даже член…" — вот что по-настоящему не выходило из головы девушки. "Интимное местечко", которое приковывало к себе взгляд. Еще твердый после оргазма, но уже вроде как расслабляющийся, чуть покачивающиеся…
"Маятник, блин", — Ева выронила мыло и прислонилась лбом к одной из стен.
— Да какого черта? — девушка не могла назвать ни единого повода не прислушаться к совету Джара.
Ева осторожно дотронулась до своего лобка, не представляя, что почувствует в этот момент. В конце концов, после ожогов, все ощущения стали немного другими. Приглушенными, что ли. Девушке не хватало привычной чувствительности на подушечках пальцев.
И все-таки прикосновение оказалось интригующем.
Еще не сексуальным, никаких секретных точек девушка еще не задело, но сладостное предвкушение моментально заставило сердце забиться чаще. Словно она собирается сделать что-то запретное, что-то, что может оказаться совершенно недопустимым. Да что там… Совершенно неуместное.
И все равно Ева хотела сделать это. Хотела что-то почувствовать. Испытать, как нервы пульсируют тугим комком внизу живота. Как мышцы сжимаются в пружину. До предела. До срыва. До того самого выстрела, после которого мир на несколько минут заиграет новыми красками.