Сердце красавицы склонно к измене
Шрифт:
– Не будем расстраиваться раньше времени.
Катерина оказалась дома. Она была одета. И открыла дверь подругам, даже не спросив кто там. При этом казалась изрядно изумленной, когда увидела на пороге двух сыщиц. Женщина явно ждала кого-то другого.
– Вы? Что вам тут надо?
Катерина попыталась загородить подругам дорогу, но Кира ее отодвинула и вошла в квартиру.
– Уезжаете? – ядовито поинтересовалась она у Катерины. – Кстати, а где ваш шрам?
Женщина схватилась за щеку.
– Он… он…
– Смылся? – еще более ядовито поинтересовалась у нее сыщица.
– Я его вывела! Много лет копила на пластическую операцию, продала все, что у меня есть, и сделала операцию по удалению рубца!
– Не выдумывайте на ходу, это у вас плохо получается. Такой жуткий шрам за один день удалить невозможно. Нужно несколько подходов. И все равно след останется. А у вас прекрасная чистая щека, никакой деформации на лице не осталось. Вы ведь актриса? Да, Катя? И наняла вас наша общая знакомая, Светлана Осипенко?
– Никакой Осипенко я не знаю.
– Ах, ну да, она могла вам представиться под своей прежней фамилией – Левченко. Или она вам даже фамилии не назвала? Ваше знакомство носило шапочный характер? Как она на вас вышла?
Катерина молчала. Кира сунула ей под нос свое фальшивое удостоверение майора полиции и с удовлетворением отметила, что женщина совсем позеленела.
– Ну, не молчите же, Катерина. Как Света вас нашла?
– Через моего мужа, – прошептала наконец Катерина. – Он работал у отца Светланы. А когда Света развелась с мужем, новый хозяин уволил моего Витю. Он остался без работы, без денег и…
– И уговорил вас поработать на Свету? Разыграть небольшую сценку по ее сценарию? Обмануть двух легковерных дурочек?
– Да. Но я ничего такого…
– Вся та история о кровожадном и жестоком Папочке, которую вы нам скормили, – полная чушь! Ведь верно?
– Ну… Света сказала…
– Света вам сказала, вы поверили, а в результате из-за вас за решетку отправился хороший человек!
– Но я ничего такого… я не хотела… Витя очень переживал, что потерял работу. Я в театре зарабатываю совсем немного. В основном мы жили на деньги Вити. А когда заработка у мужа не стало… Он совсем пал духом. И когда Света предложила ему поработать на нее, а потом еще и меня к делу пристроила, он был так счастлив! Он снова занимался своим любимым делом, а для Вити это ведь очень важно. Очень важно. Он просто помешан на своей работе. Говорят, все компьютерщики такие. Но мой Витя – это что-то особенное. Он…
Подруги ее больше не слушали. Они смотрели по сторонам. И как это они раньше не замечали, что вокруг все казенное и нежилое. Что это за квартира, где живет женщина и где нету ни единой безделушки, вазочки, салфеточки? Быть может, если бы тут жил мужчина, такое бы и было возможно, но когда в квартире живет женщина, то она всегда обрастает кучей всевозможных милых ее сердцу штучек-дрючек.
– Это ведь не ваша квартира? – перебила Кира актрису. – Светлана сняла ее специально для того представления, которое вы перед нами разыграли!
– Да.
– Честное слово, вы бы с ней хоть несколько вазочек поставили! А то прямо в глаза бросается, как вокруг голо и пусто.
– Я хотела, – пролепетала Катерина. – Но потом подумала, что для того образа – страдающей от своего уродства женщины, упавшей духом, ничего в этой жизни не ожидающей, – такая квартира будет в самый раз.
– Но вы уж слишком переборщили. Какой бы несчастной ни была ваша героиня, ходить в одной паре обуви весной, летом, зимой и осенью она все равно бы не могла.
И Кира показала рукой на открытую обувницу, в которой сиротливо пристроилась пара стоптанных ботинок. Больше никакой обуви там не наблюдалось. Может, такое и бывает в квартирах маниакальных чистюль, но клубки пыли в углах, грязные чашки со следами кофе и губной помады явственно говорили о том, что никаких таких чистюль в данной берлоге не обитает.
– Но ведь вы мне поверили!
– Только сначала. Но потом мы призадумались. Сколько же вам лет?
– Какое это имеет значение? – потупилась актриса.
– Но вашу героиню, судя по рассказу, изнасиловали лет в пятнадцать. И было это годах так в девяностых. Только в те смутные годы подобное злодеяние могло остаться незаметным для общества. Когда на улицах повсюду стреляли, факт изнасилования несовершеннолетней одним из городских авторитетов никого бы особо не взволновал. В конце концов, не убил же он ее!
– Ну… ну и что?
– Но если вы назвались ровесницей Анастасии, раз уж вы учились с ней в одном классе, в девяностые вам должно было быть много больше, чем пятнадцать. Сама Анастасия в те годы была уже полностью сформировавшейся женщиной. А значит, вы нам солгали! И мы это поняли. А поняв, перестали вам верить. Давайте рассказывайте, что еще вам велела сделать Светлана.
– Ничего! Клянусь. Я уже все выполнила и теперь…
Договорить женщина не успела. В дверь внезапно позвонили.
– Ой! – вздрогнула Катерина. – Это, наверное…
– Кого вы ждете?
– Никого.
Звонок повторился.
– Так кто к вам должен прийти? Только не врите, что это из домоуправления или соседка за солью.
Актриса отвела глаза.
– Это звонит Светлана?
– Да. Она сказала, что заедет… Рассчитается со мной.
Подруги переглянулись. У них в животах одновременно возник ледяной ком. Лучшее подтверждение тому, что на них надвигается беда.
– Катерина, вы оказались втянутой в преступную аферу! И ваш муж тоже! За сообщничество вам обоим грозит тюрьма. Очень солидные сроки.
– Ох! Только не тюрьма!
Катерина попыталась имитировать обморок, но Кира грубо ее встряхнула:
– Не время лицедействовать! Делайте что мы вам скажем, и ваша помощь зачтется на суде!
– Моего Витю не осудят? Он не переживет тюрьмы. Он у меня такой неприспособленный, такой…
Подругам очень хотелось посоветовать ей: «Думай лучше о себе!»