Сердце Кровавого Ангела. Дилогия
Шрифт:
Да что со мной происходит вообще?! Только в юности, когда был еще неопытным вампиром, у меня настолько сносило крышу. Так, что инстинкты брали верх над разумом. Но что оправдывает сейчас?! Я едва не растерзал сына тех, кто оказал мне помощь и гостеприимство. И из-за чего? Из-за того, что он сделал то, на что я сам же толкнул Миру. Совершенно убитый и подавленный, я закрыл за собой дверь своей комнаты и сполз на пол. Обхватив голову руками, тупо смотрел в пустоту, ни о чем не думая. Просто боялся думать и анализировать то, что со мной происходит.
— Аден, открой, пожалуйста! — тихий голос за дверью и негромкий стук прорвались в сознание,
Мира… Нет, я не могу позволить ей увидеть меня в таком состоянии! Пусть лучше уходит, хоть я могу больше никогда ее не увидеть. Но если открою сейчас, остатки самоконтроля полетят к чертям собачьим.
— Я не уйду, пока не откроешь! — девушка чуть повысила голос и снова постучала.
Я едва не зарычал и все-таки вскочил на ноги. Нужно прогнать! Сказать что-нибудь резкое. Такое, после чего возненавидит и забудет даже думать обо мне. Но едва распахнул дверь и увидел ее — растерянную, дрожащую, с застывшим в огромных черных глазах мучительным вопросом — вся моя решимость разлетелась вдребезги. Возникло одно лишь желание — сжать в объятиях, согреть, утешить, любить до тех пор, пока не исчезнет эта боль, которую сам же и причинил. В последний раз. Иначе просто с ума сойду, если прогоню ее сейчас. Как же меня тянет к этой девушке! Так сильно, что покалывает пальцы от желания коснуться этой нежной атласной кожи, ощутить ее вкус и запах.
С каким-то невнятным возгласом, смысла которого сам не осознал, я притянул ее к себе и приник к губам. Практически терзал их, не в силах остановиться, уменьшить напор страсти — практически огненной, сметающей все на пути. С гулким стуком захлопнулась дверь, а в следующий момент я схватил мою женщину, прижал к своему сердцу и понес к постели, не прекращая целовать ни на секунду. Чувствовал биение маленького сердечка, вторящее моему собственному, то, как она покорно откликается на мои почти болезненные ласки, не делая никаких попыток вырваться. А потом начинает робко отвечать, и от этого у меня совершенно сносит крышу.
Вкус и запах ее кожи дурманит, пьянит сильнее самого крепкого вина. Хочется вдыхать его снова и снова, целовать до тех пор, пока кожу не станет саднить от моих поцелуев. Никому не отдам! Ты только моя! Мои руки и губы, помимо воли разума, заявляли права на это нежное тело, на женщину, предназначенную мне Небесами. Мое тело понимало лучше меня самого то, насколько сильна потребность в этой девушке. Будто умоляло взять то, что желало больше всего на свете, застолбить свои права на мое сокровище, никогда не отпускать.
С трудом заставил себя оторваться от припухших нежных губ, с которых срывалось горячее прерывистое дыхание. Провел влажную дорожку по шее вниз, действуя то нежно, то грубо, до кровавых отметин. Она только вскрикивала в ответ, покорно изгибаясь подо мной, и я ощущал, как она одновременно радуется и боится силы моего желания. Но не отстраняется, не останавливает. И это заводит еще сильнее. Все прочие мысли улетучиваются, ненужные и лишние. Есть только она и я, одни во всем мире. Две половинки единого целого, наконец-то нашедшие друг друга, для кого расстаться — хуже смерти. Сейчас я понимал это на каком-то непостижимом уровне сознания. Сейчас, когда разум перестал вмешиваться и остались одни инстинкты. То, что составляет основу меня самого.
Маленькие розовые горошинки сосков Миры напряглись под моими руками, и я с наслаждением накрыл ртом поочередно каждый из них, доводя до крайней степени чувствительности, посасывая и дразня. Так, что она уже не могла сдержать стонов, извиваясь подо мной и желая большего. Как же упоительно звучали эти звуки! Словно музыка, которой невозможно наслушаться. Руки все сильнее обнажали соблазнительное тело, а губы двигались следом, не желая упускать ни одного миллиметра чувствительной кожи. Я ощущал, как Мира дышит все тяжелее, буквально плавится подо мной, шепчет мое имя, будто молитву. Уже от одного этого можно было кончить, и я лишь чудом сдерживался, растягивая удовольствие, желая как можно дольше продлить это волшебство, что происходит сейчас между нами.
Встав на колени меж ее разведенных ног, приподнял одну, перецеловал каждый пальчик, потом двинулся по изящной щиколотке вверх. Мира слабо постанывала, закрыв глаза и полностью отдавшись ощущениям. По ее коже бегали мурашки от моих поцелуев, тело слегка подрагивало. Когда мой язык коснулся чувствительной впадинки под коленкой, она не сдержала вскрика и попыталась притянуть меня к себе, желая прекратить сладостную пытку. Но я не позволил. Хотел запомнить каждый участок любимого тела, запечатлеть в памяти, чтобы потом смаковать эти воспоминания, как изысканное вино. Вспоминать, как она стонет, подается навстречу каждому прикосновению, как порой распахивает свои огромные глаза, в которых таится целый мир.
Уделив внимание и второй длинной изящной ножке, я припал к внутренней части бедер, лаская чувствительную кожу. Обвел языком вход в ее лоно, сорвав с губ гортанный вскрик, переместился к клитору, осторожно лаская самое чувствительное местечко. Ощущал на губах пряный вкус, говорящий о том, что она жаждет меня не меньше, чем я ее. Уже влажная, горячая, такая соблазнительная, что мне едва хватало выдержки немедленно не наброситься на нее, уже не думая ни о чем.
— Пожалуйста! — послышался прерывистый возглас, и я поймал совершенно невменяемый взгляд. И понял, что если продолжу оттягивать момент, то самым позорным образом не выдержу.
Еще шире разведя ее ноги и устроив их у себя на плечах, я медленно проник в охотно подавшееся навстречу тело. Мои пальцы переплелись с ее пальцами, и это дополнительное соприкосновение еще больше усилило связь между нами. Мира подалась бедрами навстречу, еще сильнее насаживаясь на меня. Мы двигались в едином ритме, чутко прислушиваясь к отклику друг друга, интуитивно угадывая малейшие желания.
В какой-то момент она вырвала свои руки из моих, впиваясь в мою спину ноготками, закусывая губы, чтобы непрерывно не кричать от накатывающего удовольствия. Я же ласкал открытое передо мной, такое прекрасное тело, жарко отвечающее на каждую ласку. Как же хотелось, чтобы эти минуты единения длились и длились нескончаемо! Когда не нужны разговоры, выяснение отношений, тревога о будущем. Есть только два существа, созданные одно для другого, чьи тела благодарно и неистово стремятся соединиться в единое целое. И больше ничего не важно.
Тело Миры содрогнулось в последнем отголоске кульминации, и я накрыл губами ее рот, уже исторгающий крик наслаждения. Заглушил его своим, тоже отпуская себя на волю и достигая разрядки. Некоторое время еще удерживал себя на руках, тяжело дыша и выравнивая бешеное биение сердца. Потом откинулся на подушки рядом с Мирой, подгреб ее к себе и устроил на своей груди. Она доверчиво обвила руками и ногами мое тело и уткнулась лицом в мою шею.
— Аден… — начала негромко, но я поспешно шепнул: