Сердце Кровавого Ангела. Дилогия
Шрифт:
— Пожалуйста, позвольте объяснить… — едва сумела выдавить я, чувствуя нарастающую панику. Боялась, что он даже не даст ничего сказать, а пришибет сразу. И тогда я ничем не помогу Адену.
Меня швырнули на пол и, даже несмотря на то, что его застилал пушистый ковер, соприкосновение с ним оказалась весьма болезненным — с такой силой это проделали. Я попыталась приподняться, но тяжелая нога пригвоздила спину, заставляя вновь опуститься и корчиться под ней, словно червяк. Я так и застыла, уткнувшись лицом в ковер и пытаясь сдержать подступающие к глазам слезы.
— Проклятая неблагодарная тварь! — рычали надо мной,
Каждое слово вызывало возмущенный протест, но все, что могла, это дергаться под тяжелой ногой Красса, кажущейся каменной глыбой.
— Я ведь хотел тебя сделать одной из нас, шлюха! — Красс, наконец, убрал ногу и опустился на корточки рядом со мной, схватил сзади за волосы и рывком потянул на себя. Я невольно издала болезненный стон — еще немного — и у меня бы скальп отделился от головы. — Ты хоть представляешь, какая честь тебе была оказана?! Но теперь тебя ждет другое, тварь… Ты получишь то, чего заслуживала с самого начала. Станешь шлюхой для моих ребят. И поверь, я велю им с тобой не церемониться. Будут трахать тебя, пока не сдохнешь! А я с удовольствием посмотрю на это.
Ощутила, как по спине пробегает липкая струйка пота. Проклятье! Неужели он и правда это сделает?! Уж лучше бы пришиб собственными руками! Так, паника — плохой советчик! Я не должна сейчас рыдать и отчаиваться. Еще ведь не сделала то, ради чего и пошла на все это. Перед глазами возникло лицо Кровавого Ангела, его васильковые глаза, в которых застыла нежность. Ради него постараюсь быть сильной.
— Хорошо, — сама поразилась, насколько спокойно прозвучал голос. — Вы вправе меня наказывать так, как хотите. Но могу я для начала все же высказаться?
Красс даже опешил от подобной наглости. Никогда раньше я не позволяла себе противоречить ему или говорить в подобном тоне. От рабынь требовалось быть всегда покорными, подавать голос только тогда, когда хозяин разрешит. Видно было, что моя смелость снова пробуждает в нем гнев — вон как желваки на скулах заиграли! Но Красс все же разжал пальцы, отпуская мои волосы, поднялся и брезгливо уставился на меня.
— Полагаешь, твои мольбы о пощаде могут меня тронуть? — насмешливо проговорил он.
— А я не собираюсь молить о пощаде, — я с трудом приподнялась, но на ноги не встала, осталась сидеть на ковре, понимая, что смиренная поза — лучшее, что могу сделать в этой ситуации. — Просто хочу объяснить, как все было на самом деле.
Красс зло расхохотался.
— Что ж, послушаю твою сказочку. Но поверь, в итоге твоя излишняя говорливость сыграет только против тебя. Лично отрежу твой лживый язычок и скормлю тебе его. Так что давай, говори!
— Для начала скажу, что мое исчезновение из этого дома устроил не Кровавый Ангел. Да и как он мог это сделать, вам не приходило в голову? Меня похитили из вашей спальни на темной половине, куда имели доступ только приближенные к вам. Потом связанной доставили в дом Адена Лареса. Поверьте, он удивился не меньше меня, когда увидел такой вот подарочек!
Я помолчала некоторое время, внимательно наблюдая за реакцией. Красс смотрел недоверчиво, но я знала его достаточно хорошо, чтобы понять — что-то мои слова все же в нем затронули, навели на определенные подозрения.
— Если отключите эмоции, — наглела дальше я, — то сможете прийти к тому же выводу. Неужели, по-вашему, Аден Ларес — такой идиот, что решил бы так подставиться? Пусть даже он захотел бы меня украсть, но неужели не нашел бы способ отвести от себя подозрения?
— Пусть так, — Красс начал нервно мерить шагами комнату, явно задумавшись о чем-то, — тогда почему он лично не привез тебя ко мне и не попробовал оправдаться? Да поступи он так, я бы первый перед ним извинился! И нашел виновных в том, что случилось. То, что вместо этого он укрывал тебя от меня все это время, лучше всего доказывает, что ты лжешь, — хмуро бросил он, останавливаясь рядом.
— Я попросила его помочь мне, — понимая, что подписываю себе смертный приговор, выдохнула я. — А он оказался слишком благороден, чтобы отказать. Думаю, вы хорошо знаете Адена, чтобы понять — это правда. Все, в чем он виновен, это в том, что помог мне, рискуя собой. Но я не могу больше пользоваться его добротой. Потому и пришла. Если хотите меня убить — убейте. Но он подобного не заслужил.
Глаза Красса затягивались темной пеленой бешенства, а у меня все сильнее срывался голос, пока я говорила. И утешала одна лишь мысль — если он в достаточной мере разозлится, то я умру быстро и легко. Прямо сейчас.
Большая сильная рука схватила за шею и вздернула наверх, заставляя встать на ноги. Я захрипела, напрасно пытаясь высвободиться и чувствуя, что задыхаюсь.
— Настолько любишь его? — выдохнули мне в ухо, вызывая вереницу холодных мурашек. — Так любишь, что собой решила пожертвовать? Сука! Проклятая лживая тварь!
Рука сжалась еще крепче, почти ломая позвонки. И я поняла, что сейчас моя жизнь закончится. В следующие несколько секунд. И дальше не будет ничего. Тело еще отчаянно цеплялось за жизнь, трепыхаясь и пытаясь оторвать от шеи стальные пальцы. Но мысленно я уже осознала, что спасения попросту нет. В какой-то момент сопротивляться перестала, руки повисли плетями вдоль тела. Я смотрела в лицо своей смерти с какой-то усталой обреченностью, понимая, что единственное, что в моих силах сейчас — умереть достойно.
В первый момент даже не поняла, что произошло. Я снова могла дышать и воздух почти болезненно, со свистом врывался в саднящее горло. Руки Красса теперь сжимали за плечи, а он смотрел с таким странным выражением, что все во мне содрогалось. Дикая смесь ненависти и страсти.
— Да что ж ты со мной сделала, тварь?! — сдавленно прохрипел он. — Я хочу тебя убить, и не могу! Все еще хочу так, как не хотел ни одну женщину! Даже зная, что ты всего лишь ничтожная презренная шлюха! — жесткие властные губы впились в мои, чуть ли не до крови терзая и клеймя. Я снова начала задыхаться, судорожно забившись в цепких объятиях. Все во мне сопротивлялось этому поцелую, этим прикосновениям, и я изо всех сил начала отталкивать Красса, хоть и понимала, что это может вызвать в нем новую вспышку ярости. — Ты моя, запомни это! — выдохнул он, отрываясь, наконец, от моих губ. — Только я имею право тебя касаться!