Сердце Лета
Шрифт:
Фарот молча развязал веревку на своей вещевой сумке и принялся копаться в вещах.
– Вот, – в Преала полетели штаны из грубой черной ткани, – и еще вот.
Следом прилетела рубаха из такого же материала.
– А также – вот.
На плече Преала повис обрывок какого-то шнурка.
– Зачешешь назад волоски и перевяжешь их этой штукой. И если ты действительно голодный поторопись, никто тебя ждать не собирается.
Побродив по комнате с охапкой одежды и не обнаружив ничего похожего на ванную, Преал попросил всех выйти, да еще таким тоном, что друзья решили подчиниться и лишний раз не связываться. Стоя в коридоре, они молчали, глядя друг
– Лета, – Фарот поправил черную шапочку на ее голове, – ты есть хочешь?
Она прислушалась к собственным ощущениям и отрицательно качнула головой.
– А ты хотя бы раз за все это время испытывала чувство голода? – заинтересовался Тротил.
– Кажется, нет.
– А жажды?
Снова отрицательный кивок.
– Ты хочешь только спать, да?
– Да.
Тротил задумался.
– А что ты чувствуешь, когда ешь?
– Тяжесть.
– Где?
– Во всем теле, особенно в голове.
– В голове?
– Да, – девушка коснулась своего лба, – она делается тяжелой и сонной.
– Тебе становится нехорошо?
– Да нет, – пожала она плечами, – просто кажется, что я больше вешу. Но это быстро проходит.
Тротил задумался еще глубже. Тут отворилась желтая дверь, и на пороге возник Преал. И штаны, и рубаха оказались ему великоваты, а новая гладкая прическа сделала лицо еще более худым и бледным, из-под причесанных бровей смотрели прозрачные голубые глаза, исполненные отчаяния.
– В таком виде я похож на вампира… – трагически прошептал он.
– На этой планете водятся вервольфы, – напомнил Фарот, – так что вполне сойдешь за своего. Все готовы? Идемте.
Тротил защелкнул замок и убрал металлическую карточку во внутренний карман. Подальше. На всякий случай.
Глыба за конторкой, казалось, дремала, но как только с лестницы спустились новые постояльцы, из-под тяжелых век выплыли внимательные глазки и проследили траекторию движения группы.
На улице вроде бы немного потеплело, хотя между домами воздух мог просто-напросто согреться. Перейдя через дорогу, друзья вошли в заведеньице «Веселый властелин» и прямо с порога очутились в огромном зале, в котором разместилось не меньше сотни столов, эстрада для музыкантов и сцена с тремя разноцветными шестами для танцев.
– О, – обрадовался Фарот, увидев шесты, – будет весело!
– Да уж, – Уга озирался по сторонам, – удивительно, на всех планетах одно и то же с малозначительными отличиями, как будто всё кроили по одним чертежам, не особо фантазируя.
– Так это ж здорово, – усмехнулся Фарот, – куда не прилетишь – везде как дома. Чего стоим? Идемте поближе к сцене, не хочу пропустить самое интересное.
Народу в зале собралось много, почти все курили, выпуская дым из самых разнообразных приспособлений, стоял ровный гул множества голосов, звон стаканов и тарелок. На новоприбывших никто не обратил внимания. Друзья заняли столик неподалеку от эстрады и вскоре перед ними швырнули картонку с перечнем блюд. Картонку метнуло высокое существо непонятного пола с раздраженным и обиженным лицом. На голове существа торчали желтые прядки, обозначающие прическу, одето существо было в ядовито-зеленое платье, из чего следовал вывод, что это все-таки женщина. Пока друзья вчитывались в неразборчивые строчки, существо то и дело подавало реплики вроде этих:
– Еду без выпивки не подаем! Танцы и музыка оплачиваются отдельно! Если не хотите платить, можете подождать на улице, пока будут играть и плясать! Если пойдете на улицу, ваш стол караулить
– Он не ребенок, – изо всех сил дружелюбно улыбнулся Фарот, – он просто молодо выглядит. Это мой брат, и свой первый стакан он осушил много лет назад.
Чтобы у чучела в зеленом не осталось больше никаких сомнений насчет лет и стакана, Тротил вынул из кармана один чек и протянул его милой женщине. И прямо сразу случилось волшебство. Куда только подевались злоба и спесь, официантка расцвела, заулыбалась, представилась Урой и принялась советовать, что лучше выбрать, а что заказывать не стоит.
– Сегодня у нас, как нарочно, новая концертная программа, лучшая в городе, вы не пожалеете! А стоит даром – всего один чек со столика.
Тротил безропотно расстался еще с одним треугольником.
– А музыка почём?
– Она входит в стоимость программы.
Определились с заказом, и Ура помчалась за закусками быстрее ветра.
– Да, Уга, ты прав, – Фарот вытянул под столом ноги, – на всех планетах всё одинаковое.
– Мне жарко в шапке, – сказала Лета, – можно ее снять?
– Нет, здесь не стоит сверкать золотыми волосами, потерпи, пожалуйста, ладно? Поедим и пойдем в «пристанище», – сказал Тротил.
– Поедим и посмотрим программу, а потом пойдем, – поправил Фарот. – Я хочу, в конце концов, немного поразвлечься.
– Кстати, вместо шапки можно придумать какой-нибудь платок, – вмешался Уга, – у Преала наверняка найдется что-нибудь эдакое. Преал, найдется?
– У меня есть пара шейных косынок, – нехотя ответил он, – но не думаю, что они подойдут…
– А ты не думай, ты дай, мы примерим, а там видно будет, – сказал Фарот. – Есть хочу! Есть хочу! Есть хочу! Хочу жра-а-ать!
– Потрепи, сейчас все будет, ты же видел, как она помчалась.
Ура и вправду обернулась быстро и подоспела с гигантским подносом, который каким-то чудом удерживала в тонких руках. В мгновение ока сервировался стол.
– Хорошего вам пищеварения и приятного опьянения, – пожелала Ура. – Через минуту начнется программа.
– Межпланетное спасибо, – ответил Фарот, и Ура отчалила восвояси.
Долго к яствам присматриваться не стали, основательно проголодавшиеся друзья набросились на все без разбору.
– А можно я есть не стану? – сказала Лета.
– Капризный у меня какой братец, – с набитым ртом произнес Фарот, – то шапку ему снять, то есть он не хочет. Пожуй хотя бы красного салатика, довольно симпатичная штука.
– Но я, правда, не хочу.
– Отстань от неё, не хочет, пусть не ест, – сказал Тротил, – проголодается, я в любой момент схожу сюда и возьму что-нибудь. Кто-нибудь пробовал выпивку?
– Я, – сказал Уга. – Пить можно, похоже на разбавленное вино с какими-то вкусовыми добавками.
Вскоре на полукруглую эстраду стали выходить музыканты, их угрюмый сонный вид никак не вязался с яркими блестящими костюмами. Инструменты, которые они выволокли, выглядели громоздкими и неуклюжими. Музыканты их даже настраивать не стали, сразу заиграли нечто очень громкое и бодрое. Свет в зале погас, на сцену выскочила симпатичная девушка в коротком золотом платьице и, перекрикивая музыку в крошечный ручной усилитель, сообщила, что счастлива представлять новое шоу, которое без сомнения покорит весь Меро. С этим девушка, к большому разочарованию Фарота, ушла со сцены, смолк и музыкальный грохот. В воцарившейся паузе прозвучал вкрадчивый, усиленный динамиками голос: