Сердце Лета
Шрифт:
– Ну, что ж, – Тротил отдал зеркальце Преалу, – мы хотя бы попытались. Вы есть не хотите?
Девушка прислушалась к своим внутренним ощущениям и отрицательно качнула головой.
– Я хочу спать, кажется, я очень устала.
Друзья немедленно отвели ее в каюту и уложили в самую чистую постель – кровать Преала. Убедившись, что гостья устроилась с максимальным комфортом и всем довольна, они вернулись в кабину управления.
– Ну, и что мы будем делать теперь? – Фарот плюхнулся в кресло пилота. – Хорошенький у нас груз оказался, да? Да к тому же еще без памяти. Теперь уж нам точно скучно не будет.
– Хорошо, она хоть что-то соображает, – Уга уселся в кресло рядом, – имеет представление об элементарных вещах – голод, усталость. А я вот знаю историю, когда человек настолько конкретно потерял память, что вообще не мог понять, что вокруг происходит, не понимал назначения предметов и смысла своих физиологических функций.
– И ты называешь это потерей памяти? – хмыкнул Фарот. – Похоже, у него просто мозг протух, правильно я говорю, Тротил?
Тротил молча смотрел в центральный иллюминатор, в его антрацитово-черных глазах плескалась бездна задумчивости.
– Тротил, ты спишь?
– Отстань, не видишь, он думает!
Думал Тротил довольно долго, затем изрек:
– Представьте себе картину: на Обелис прилетает такое вот старое ведро с пропеллером, вроде нашего «Летателя», и из него выходят четверо бедных, безработных, плохо одетых личностей без определенных планов на будущее и с ними ярчайшей красоты девушка, вся увешанная золотом. Сверхповышенное внимание нам гарантировано. А зачем нам сверхповышенное внимание, когда мы и так испортили отношения с темурейцами и альдебаранцами?
– А что ты предлагаешь? – захлопал ресницами Уга. – Сбросить ее в космос?
– Ты, Уга, говорил, что у нее черты лица универсальные, можно принять их и за женские и за мужские, так давайте снимем с нее все эти украшения, обрежем волосы и подберем что-нибудь из нашей одежды. И пусть будет мальчиком, к примеру, младшим братом Фарота, у них и волосы похожи по цвету и глаза.
– Обрезать волосы?! – ужаснулся Преал. – Такую-то красоту?!
– Да, именно, такую-то красоту, потому что в противном случае, нам всем, да и ей заодно, могут обрезать головы, ведь мы до сих пор не имеем представления, куда и зачем её переправляли в замороженном виде, и почему ею так сильно интересовался военный корабль темурейцев. Ведь не фрукты же они хотели отобрать, собираясь обстрелять «Летатель».
– Мне идея нравится, – Фарот запустил пятерню в красный ежик волос, – всегда мечтал о младшем братишке.
– Да, я тоже с Тротилом согласен, – закивал Уга, – так мы избежим пристального внимания к нашим персонам и обезопасим девушку.
– Не мешало бы придумать ей имя, надо же как-то к ней обращаться, – вздохнул Преал. Его чувствительная натура все никак не могла привыкнуть к столь неожиданному изменению состава экипажа.
– Да, кстати, – задумался Фарот, – имя…
Размышляли долго, вспомнили, как зовут всех родных и знакомых, перебрали массу вариантов, но ни на чем не смогли остановиться.
– Вот что, – осенило Угу, – предлагаю назвать ее Лета – сокращенное от «Летателя», это имя подходит как девушке, так и юноше, мы будем звать так и между собой и на публике, и не запутаемся.
Имя Лета было принято единогласно.
Глава 13
Когда девушка проснулась, ей предложили перекусить остатками жареного мяса и сообщили, что звать ее теперь будут Лета. И мясо, и имя пришлись ей по душе, она вообще проявляла себя крайне покладистой особой, не имеющей ровным счетом никаких претензий ни к миру, ни к людям. Девушка даже не спросила друзей, кто они такие и кем ей приходятся.
– Вот что, милая Лета, – сказал Тротил, когда друзья привели девушку обратно в кабину управления, посреди которой все еще стояла открытая криогенная камера, – сейчас я попытаюсь в общих чертах обрисовать ситуацию.
Лета смотрела на него с безграничным доверием, словно ближе человека, чем Тротил, у нее в целом свете не было. Неожиданно для себя Тротил стал смущаться от этого взгляда.
– Значит, так, – откашлялся он, – мы не знаем, зачем вас пытались тайно провезти на Скиф, но эти люди наверняка будут нас искать. Сейчас мы летим на Обелис. Мы никогда не были на этой планете, не знаем, что она из себя представляет. Ваша внешность слишком яркая, привлекает много лишнего внимания. Чтобы обезопасить вас, мы с друзьями решили вашу внешность изменить.
– Как?
– Вы согласитесь обрезать волосы и переодеться?
Лета коснулась кудрей, провела по ним тонкими пальцами и кивнула, практически не раздумывая.
– Вот и хорошо, – Тротил встал с кресла. – Преал, неси ножницы, зеркало и щетку для волос. Фарот, заряди водой ручной увлажнитель воздуха, перед тем, как стричь, волосы следует намочить.
– А кто будет стричь? – заинтересовался Преал. – Предупреждаю сразу – я не умею.
– Я буду, – Тротил развернул кресло вместе с девушкой и приподнял каскад ее кудрей, приглядываясь.
– Ты? – удивился Фарот. – Ты разве умеешь?
– Да.
– Разве ты кого-нибудь когда-нибудь стриг? – моментально прицепился Преал.
– Да! Несите все необходимое, а?
– А кого конкретно ты стриг? – не унимался Преал.
Тротил перевел на него взгляд, посмотрел секунд тридцать и произнес:
– Двух младших братьев и всех студентов на медицинском отделении, когда у них заканчивались деньги. Теперь ты принесешь зеркало и ножницы?
– Теперь принесу.
И с важным видом он покинул кабину управления. Ожидая Преала, друзья решили убрать с глаз долой криогенную камеру. Фарот закрыл и заблокировал крышку, затем вместе с Тротилом аккуратно запаковали ящик в светоотражающую пленку и понесли в грузовой отсек. Уга остался маяться от скуки в кресле пилота, Лета рассматривала пульт управления, время от времени поглядывая в обзорный иллюминатор на безбрежные дали мирового пространства. Украдкой посматривая на девушку, Уга мучительно пытался соотнести ее внешний вид с хоть какой-нибудь известной ему расой. Безрезультатно, она не походила на представителя ни одного народа.
– Лета.
– Да? – она развернулась вместе с крутящимся креслом.
– Мы собираемся выдать тебя за младшего брата Фарота. Фарот это такой невысокий, худой, красно-рыжий.
– Да, я запомнила, как кого зовут. Я буду его братом?
– Разумеется, не по-настоящему, понарошку. Лучше, если в тебе будут видеть мальчика, так безопаснее.
– Я понимаю.
– Только ты должна хорошенько это запомнить, и когда мы прилетим на Обелис, всегда помнить, что ты – Лета, брат Фарота. Если или случайно проговоришься, что-то сделаешь не так, у нас могут возникнуть серьезные проблемы. Ты понимаешь?