Сердце мертвого мира
Шрифт:
– Господин, прошу тебя, не торопись с ответом!
– Торговец не отставал и громко сопел позади Раша.
Карманник чуть замедлил шаг, дав обогнать себя, чем тот тут же воспользовался. Лоб таремца покрыли мелкие морщины, крохотные глазки бегали туда-сюда.
– Не горячись, господин, давай все обсудим. Я вижу, что ты славный воин. Признаюсь честно, мне совсем не по душе местный сброд, того и гляди пришибут, слова не скажи, все косо смотрят. А я вижу, что нам с тобой можно договориться. Понимания между нами больше, чужестранец.
– Ты, сдается мне, из та-хирцев вышел.
– С чего бы?
– Не удержался от вопроса карманник.
– Невысокий, черноглазый да темноволосый, лицо ладное, руки тонкие, пальцы такие, что только бы легкой сабелькой управляться. Думаешь, я вовсе слеп и глуп, господин? Я, может, трус и никогда тяжелее пера ничего в руке не держал, но глаз у меня зоркий, всякое подмечаю.
Раш перестал валять дурака. Торгаш-то оказался ловок, взял его с того боку, где Раш меньше всего удара ждал.
– Я из пены вышел, - сказал нарочно громко, да смехом разбавил. Пусть теперь сам разбирает - прав ли.
– Так что же мое будет, если договоримся?
– Краты или кое-что из моих диковинок. О, у меня есть прекрасная тонкая кольчуга, легче пуха, а еще знатный красный щит. И пара клинков чудесного железа, такого прочного, что могут запросто камень нарезать тонкими ломтями.
– А золотом сколько дашь?
– Продолжал торговаться Раш.
Краем глаза он заметил Миэ, которая направлялась в их сторону. Лицо волшебницы было смурным, будто она челом собрала грозовые тучи со всех округ.
– Пятьдесят, - как-то уж слишком быстро ответил торговец.
– Но у меня условие - я заплачу только четверть теперь, а остальное - когда окажусь в безопасности, и больше не буду нуждаться в твоих услугах.
– И где же, по-твоему, такое место?
– Сдается мне, что северные воины теперь отправятся в столицу Артума, а деревенские вернутся в Яркию, раз орды шарашей удалось остановить. Признаться, мне более всего мил дом родной, только раз выпала оказия отправиться в Сьёрг, почему бы и не воспользоваться ею. Думаю, что как только корабли зайдут в гавани северной столицы, я тут же отправлюсь искать наемных охранников. Как только найду таких - будем считать твою часть уговора выполненной. Как видишь - я собираюсь щедро заплатить за пустяшную работу.
Карманник ни верил ни единому слову. Еще не получив согласия, таремец же собирался надуть его. Как только торгаш поймет, что больше нет нужды прятаться за спину охранника, он тут же забудет о своих обещаниях. Но карманник тоже не собирался держать своих обещаний: хоть бы сколько не предложил купец, Раш прежде всего ценил свою шкуру. Но говорить о том не собирался, сделав вид, что предложение его заинтересовало.
– По рукам, - согласился Раш.
Таремец просиял, точно новенькая монета.
– Вот и славно!
– Он тут же осекся, сделал шаг назад и, только теперь спохватившись,
– Меня Дюран зовут, чужестранец. Назови мне теперь свое имя и скрепим наш уговор пред глазами служителя. Пусть Владыки над нами станут свидетелями сделки.
– Раш, - буркнул карманник.
Тут их и застала Миэ. Волшебница перевела взгляд с одного на другого, в глазах ее читался вопрос. Дюран, завидев женщину, раскланялся, залебезил, точно видел перед собою морскую деву. Миэ ответила ему тем же, сдержанно и вежливо прикрылась улыбкой
– Мы уж так переволновались, госпожа Миэ, когда обвал случился, - брови его поползли кончиками вниз, того и гляди слезу пустит.
– Так хорошо, что вы живы, госпожа. Северные земли теперь, увы, небезопасны.
– Хвала богам, еще остались смелые воины, готовые выступить против всякого зла.
– Волшебница выразительно смерила его взглядом.
– Тогда не стану мешать вашему разговору, - поспешно ответил Дюран.
– Только поторопись, чужестранец, чтобы служители скрепили наш уговор молитвами.
Раш уже не слушал его, вместо этого оценивающе посмотрел на свою спутницу по несчастьям в Северных землях. Она провела торговца долгим взглядом, посмотрела на карманника так, будто он только что душу продал самому жадному харсту.
– Что?
– Раш не стал дожидаться пока она задаст вопрос и спросил первым.
– Надеюсь, ты не нанялся охранять этого господина, - последние слова она произнесла так, словно жевала распоследнюю дрянь.
– Тебе-то что с того?
– Карманник спешно залез в меховой тулуп, завязал ремни накидки. После утреннего "купания" чистым он себя по-прежнему не чувствовал.
– Думаешь, я совсем дура и не догадалась, кто у торговца кинжал увел, а?
– Главное, чтоб он сам о том не прознал, а то мало ли- донесут доброжелатели, а у северных дикарей разговор с ворами один - раз! и укоротили на голову.
– Раш осекся. Взгляд Миэ не предвещал ничего хорошего. Только теперь будто пелена спала с глаз: он заметил покрасневшие глаза таремки, ее распухший нос и искусанные в кровь губы.
– Что сталось, Миэ?
Вместо ответа женщина показала ему спину, но не торопилась уходить. Ее плечи мелко дрожали. Раш потянулся было, чтоб успокоить, но спешно убрал руку. Зачем? Жалость ее только раззадорит, а злить волшебницу Рашу не хотелось. Убить может и не убьет, но зад подпалит по самые яйца.
– Ты где вчера был?
– В голосе таремки звучал укор.
– Спал, - ответил Раш, все так же не понимая, чем успел провиниться перед волшебницей. С того времени как сошел с "Красного медведя", не выпало случая поговорить с друзьями. Жрец куда-то пропал, наверное, как всегда, молился где-то Лассиии, Арэн лежал в беспамятстве, а сама волшебница так и вовсе впервые дала о себе знать. Наверняка распускала хвост перед северянами или волосы чесала.
– Северяне Банру убили, - совсем глухо, почти шепотом, сказала Миэ.