Сердце моего врага
Шрифт:
Неожиданно в помещении стало тихо. В зал вошли старосты. Медленно, в силу своего преклонного возраста, разъедающей подагры и не раз перебитых конечностей, почетные члены семьи прошествовали и расселись по свои местам за полукольцом каменного стола. За ними, также не спеша, но не из-за возраста, а из-за осознания собственной важности, вышел глава нашего клана.
Моро.
Чужак.
Пришлый глава клана – еще одно недоразумение в артели наёмных убийц, как и мои результаты в умении убивать. Но ничего не поделаешь, правила гласили, что во главе тех, кто несет смерть, должен стоять сильнейший.
Чужак взял свое по праву силы.
Несколько лет тому назад Моро посягнул на главенство клана, вызвав сначала Прасо, но старик отказался, предложив заменить себя сыну, сразу дав слово, что если Дегал проиграет, он уйдет на покой.
Зря!
Хоть Дегал был могуч и свиреп, как медведь, Моро оказался… хитрее, словно изворотливый лис, он пустил в ход удушливую пыль и ядовитые иглы. Непреложные истины гласят: хитрость – острее ножа, быстрее удавки.
Теперь Прасо – один из старейшин, коротает свои дни в размышлениях, что было бы, если бы… а, впрочем, все может быть, что он уже утратил интерес к происходящему. Физическая сила – не главное достоинство профессионального убийцы, ум и холодный расчет – вот основные помощники человека, готового убивать. Дегал не внял этим «добродетелям».
– Рад приветствовать вас, мои дорогие сородичи! – радушно поприветствовал нас Моро.
Правда, в искренность этого приветствия верилось с трудом.
– Итак, совет Первого Солнца нашего клана объявляю открытым! – на последние слова главы, по залу прокатился сдержанный возглас одобрения, перемежающийся ропотом.
Чего ждать на этот раз? Что еще придумает Моро?
– Итак! – глава осмотрел всех присутствующих. – Рад сообщить вам, что ряды наших искусных палачей пополнил еще один весьма талантливый клинок, точнее будет сказать, игла!
Понятное дело. Взоры присутствующих обратились к Мардж, которая изображала из себя полнейшую невозмутимость. Только легкая напряженность в застывшей фигуре выдавало радостное волнение.
Жалела ли я о том, что не нахожусь на её месте? Вряд ли.
Трудно быть частью семьи, традиции которой вызывают возмущение, гнев и отвращение. Где все смотрят на тебя со снисхождением и насмешкой лишь потому, что ты не желаешь окрашивать руки чужой кровью и становится частью общего дела.
Не то, чтобы мне желали смерти. Просто делали вид, что меня не существует – не самое приятное ощущение, если честно. И все потому, что новый глава установил свои правила, и не многим отважным приходило в голову открыто оспаривать их. Немногим живым.
– Марджори, дорогая, ты бесценное сокровище в нашей семье! – продолжал заливаться соловьем Моро. – Поэтому рад тебе сообщить, что за твои услуги заплачены весьма неплохие деньги!
И вот тут по лицу кузины скользнула тень, а в зале повисло легкое напряжение.
– Да, в казну клана поступил огромный взнос! – самодовольно блеснул топазовым перстнем глава. – Проще сказать, твои умения выкупили во временное пользование.
Я затаила дыхание.
Мардж посерела в лице и оглянулась.
– Ты недовольна. Моя дорогая девочка? – в голосе Моро засквозил холод.
Попробуй еще не угоди излишними телодвижениями – будешь подбирать с пола собственные внутренности, как случилось в прошлый раз.
Но стоит ли ворошить былое!
И без отвратительных воспоминаний желчь стала рваться наружу.
О, Мардж! Я так умоляла тебя не блистать излишне всеми гранями своих талантов, но ты меня не послушала, заявив, что мои сомнения – проявление слабости.
Сестру, с которой мы бок о бок жили и тренировались в лагере для клинков, я вряд ли теперь больше увижу.
Ее продали в услужение неизвестно кому – считай в рабство. Так скоро, что она даже не успела насладиться своим новым положением как следует.
Отказ от назначения – означает смерть.
В зале висела напряженная тишина.
– Я… – Мардж запнулась на полуслове, явно расстроенная произошедшим. – Повинуюсь, мой ард!
На абсолютно каменном лице девушки губы растянулись в подобии улыбки, делая лицо похожим на маску лицедея. Её подбородок склонился к груди.
– Вот и славно! – удовлетворенно кивнул Моро. – После праздника, тебя сопроводят до нового места служения.
– Разве традиции клана предполагают продажу сородичей? – неожиданно подал голос Прасо.
Наверное, это его последнее заседание на сборе. В глухой тишине зала одинокие пылинки кружились в луче света, падающим с потолка.
– Это не продажа! – улыбка главы подобно оскалу удава. – Она отработает положенный по договору срок и вернется к семье.
– И каков же это срок? – седая бровь старика подалась вверх. – И разве договор в нашем клане не скрепляют кровью?
– Я скрепил тот договор своей кровью! – в голосе Моро сквозит угроза.
– За работу Марджори?
– Прасо! – глава больше не улыбался, он запустил пальцы в широкие полы мантии на груди, поигрывая затейливой серебряной цепочкой. – Видимо, ты устал, и тебе пора покинуть это кресло старейшины?
Никто не стал поддерживать бывшего главу клана, хоть возмущенным шепотком и наполнился весь зал.
– Что же! – Прасо встал со своего места, опираясь сухопарыми и узловатыми ладонями в отполированную столешницу. – Тогда, я полагаю, мне больше здесь делать нечего.
В полной тишине бывший глава клана покинул залу.
Моро только переглянулся с Гакрасом – своей правой рукой и ушами. Вот уж, поистине существо мерзкое и неприятное. Когда-то мы с Мардж дали ему кличку Крыса. По сути своей, он и был крысой, прочем, и воняло от него так же.
В зале так и висела тишина, никто не стал перечить главе и вступаться за Прасо. Молчала и я, потому что даже не знала, какие слова подобрать в такой ситуации. И без того, я словно натянутая струна, дергалась от каждого шороха, а моё положение не придавало ни веса моим словам, ни ценности моей жизни. Да и что тут скажешь, когда история всего клана с его законами менялась по воле чужака.