Сердце монстра
Шрифт:
Глава 17
КЭТИ
Я думала, что увидеть Рома с Бастианом будет проще.
Он стоял там, в бутике, ничуть не пострадав от того, что была там с другим мужчиной. Я была уверена, что он не испытывал ко мне никаких чувств, кроме ненависти, после того как крикнул, чтобы я ушла из бара.
Не то чтобы меня это волновало.
Только вот мне было не все равно. Кроме того, что не могла перестать думать о том, как он входит и выходит из меня, как его глаза притягивают
Ему тоже должно было быть не все равно. Нас должна была связывать неспособность привязаться к кому-либо еще.
Поэтому я нажала на каждую из его красных кнопок «не трогать».
– Вернись, блядь, в примерочную и переоденься, - сказал Ром низким голосом.
– Что заползло тебе в задницу?
– Я положила руку на бедро и ждала ответа.
– Ты сегодня специально пытаешься меня задеть, Кэти.
– Может быть, я как раз пытаюсь сделать это правильно.
– Я подмигнула ему.
Одна из его массивных рук легла на шею, и он сильно потянул ее, вздыхая к потолку. Затем он сказал: «Да, я делаю это», никому конкретно, и потащил меня за локоть в примерочную.
Я боролась с ним. Он, блядь, заслужил это.
– Не обращайся со мной грубо, ты, большой засранец.
Марио покачал головой, уходя, чтобы снова посоветоваться с продавщицей. Клянусь, в бутике, должно быть, привыкли к нашему типу, потому что никто из них и глазом не моргнул. Я попыталась вонзить один из своих каблуков в ботинок Рома, но он уклонился и перекинул меня через плечо.
– Не поможешь?
– крикнула я ему через спину.
– Бастиан? После всего, через что мы прошли?
Он выглядел немного раненным, но Ром сказал через плечо:
– Если ты сейчас подойдешь к нам, я отойду в сторону, когда в следующий раз пуля попадет в тебя.
У Бастиана дернулась челюсть, я видела это. Но он не сделал, ни шага вперед.
Ром опустил меня в примерочной, и я снова уткнулась в стену.
– Немного чересчур драматично?
– Я приподняла бровь, поправляя лиф.
– Ты вышла из-под контроля, женщина.
– Его глаза были дикими, широкими от ярости, когда обычно я видела только пустоту.
Хорошо.
Наконец-то я добилась реакции.
Я скрестила руки на груди, и его взгляд на мгновение переместился вниз.
– Боже мой. Это платье, Ром. Мы можем пройти мимо этого?
– Это платье - крючок, линия и грузило. Это платье «вот-я-на-блюдечке» для гребаного мероприятия, где ты можешь умереть из-за него. Выбери что-нибудь менее кричащее.
– Мне нравится кричащее. Очень жаль!
– заорала я.
– Ты мне нравишься. Ты нравишься им. Ты нравишься всему городу. Слишком сильно, черт возьми! Мы не можем обеспечить твою безопасность, когда ты искушаешь ярость, гордость каждого.
– Я могу
– Я улыбнулась с излишним самодовольством.
– Но спасибо.
Он загнал меня в углу примерочной, а его рука легла на мое любимое место - обхватила мою шею, чтобы он мог поднять мой подбородок и заглянуть мне в глаза.
– Знаешь, каждый раз, когда ты так говоришь, я думаю о том, как легко мне было бы свернуть тебе шею.
– Это было бы самое трудное, что ты когда-либо делал, Ром, потому что ты не смог бы жить с этим, как ты живешь со всеми остальными. Тебе пришлось бы найти способ смириться с тем, что я тебе не безразлична. Ты можешь делать вид, что это не так, можешь делать вид, что я просто помеха, но если бы это было так, тебя бы не было в этой примерочной.
– У меня есть работа, и это защита этой семьи. Ты ее часть. Я серьезно отношусь к своей работе, даже если это означает иметь дело с твоим дерьмом.
– Это то, к чему ты клонишь? Я твоя работа?
Между его бровями образовалась линия, как будто сбивала его с толку, как будто он обдумывал то, что я сказала, но не догонял достаточно быстро. Знала, что это за борьба. Знала, что он боролся за то, чтобы не заботиться обо мне. Я боролась с желанием оттолкнуть его в сторону и тоже перейти к Бастиану.
В примерочной, под флуоресцентными лампами, которые усиливали все наши недостатки, я нашла свой самый яркий.
Его мозолистая рука на моей шее послала дрожь по моему телу; мурашки поднялись вместе с моими сосками, как будто они когда-либо достигнут пика только для него. Мои руки были сами по себе, они задрали сетку моей юбки вверх, а затем схватили его рубашку, пока я обхватывала его одной ногой.
Его рука обхватила меня крепче, и мой рот приоткрылся, когда я втянула воздух и почувствовала его длину напротив себя. Другая его рука обхватила верхнюю часть моего бедра, и я прикусила губу, когда он скользнул выше.
Он ругался снова и снова, шепотом произнося непристойности вперемешку с оскорблениями о том, какой я была безрассудной, когда я позволяла его руке проникать все дальше и дальше.
Внезапно его рука провела по остальной части моего бедра. Он отодвинул свои бедра достаточно, чтобы сдвинуть в сторону мои трусики и погрузить в меня два пальца.
Я бы закричала, но мой голос пропал. Он перекрывал мне кислород, наблюдая, как скачу на его пальцах, как теряю контроль и сознание. Я держалась за его рубашку, чувствовала, как мои соски напрягаются на ткани, чувствовала его глаза, наблюдающие за мной, моими сиськами и телом, скачущим на нем.
Я должна была остановиться.
Но не могла.
Я была на каких-то американских горках Рома, на каком-то гребаном чувстве желания его, а потом ненависти к нему и желания, чтобы он тоже хотел меня.