Сердце монстра
Шрифт:
Он усмехнулся.
– Нет, сумасшедшая женщина. Какого черта? Мне просто нравилась законченность. Я хотел, чтобы все заканчивалось. Хотел, чтобы пазлы были закончены, шоу подходили к концу, а люди завершали все, что они начали. Это привело к тому, что я захотел завершить дела семьи, а это в конечном итоге привело к тому, что я стал забирать жизни и связывать концы с концами.
– Хм. Как ты думаешь, мы станем свободным концом?
– Так или иначе.
– Он ковырялся в пухе на одеяле, которое я обернула вокруг себя, пока он читал.
– Я
– Почему ты так говоришь?
– Я убил своего отца. Не каждый день кто-то может сказать такое. Я монстр, Каталина. Я всегда был таким. А ты Клео. То, что у нас есть, всегда будет взрывоопасным, так было всегда.
– Я не всегда была Клео, и ты не всегда был таким. Мы все когда-то были детьми.
Он покачал головой.
– У моего отца не было времени на ребенка. Я повзрослел, как только оказался под его опекой.
– Мне жаль, - сказала я, потому что я, по крайней мере, получала любовь от отца и не променяла бы ее ни на что другое в мире.
– Нет причин для этого. Он воспитывал меня, чтобы я себя разделял и был идеальным для работы, которую сейчас делаю для семьи. Я узнал, что его злая черта была предсказуемой, и доверял ему в этом. Пока не перестал. Потом, после его предательства, он научил меня никому не доверять.
– Так вот почему ты годами кружил вокруг меня, вместо того чтобы уступить нам?
Он пожал плечами.
– Может быть. Может быть, я боюсь того, что монстр сделает с тобой… или того, что монстр во мне сделает для тебя.
– Монстр в тебе спас меня, - пробормотала, вспоминая тот день, когда он появился у Марвина, как мое сердце заколотилось, как я изо всех сил старалась не обращать внимания и как тихо плакала той ночью, когда он сказал мне, что не может взять меня к себе.
– Я начинаю думать, что мой монстр любит тебя.
– Я затаила дыхание от его слов.
– И мне страшно, что в какой-то момент я не смогу его контролировать.
– Тогда, думаю, наш конец точно будет катастрофическим.
– Слова прозвучали зловеще, но я улыбнулась ему, потому что в этот момент легла бы на уничтожение, чтобы быть с ним.
– Лучший способ уйти.
– Он подмигнул мне, а затем набросился на мой рот. Я хихикнула и позволила ему овладеть собой.
Это были дни, о которых я впоследствии буду тосковать.
Час от часу Ром становился все снисходительнее к моему пребыванию, и на следующий день я вышла из его убежища. Мы вместе готовили - ужасно, но все, же вместе. Мы вместе смеялись, вместе двигались и жили в гармонии.
Надежда и счастье расцвели во мне, когда я игнорировала вопиющие проблемы, с которыми мы сталкивались. Я отгородилась от всего мира. Не просила телефон, не пыталась включить телевизор или связаться с друзьями через Интернет.
Я уединилась с мужчиной, которого, как знала, любила, на эти несколько дней в невежественном, глупом блаженстве. Я не должна была быть такой слепой
Я сожалела о тех днях и в то же время тосковала по ним.
Глава 30
КЭТИ
– Ты издеваешься надо мной, да?
– Что ты имеешь в виду?
– Я затянула свой конский хвост. Сегодня утром мне стало так скучно, что замаскировалась настолько хорошо, что смогла пойти в маленький магазинчик за углом. Ром не сказал, что могу покинуть его дом, но он сказал, что наконец-то пригласит меня куда-нибудь сегодня вечером.
Это требовало праздника. Ближайший магазин был эксцентричным, и мне это пришлось по вкусу. Там была поддельная одежда и подержанные вещи, но это было место, куда я могла пойти, зная, что меня не увидят.
– Мы никуда не пойдем с тобой в такой одежде.
– Он обвиняюще посмотрел на меня, как будто мой наряд был совершенно нелепым.
Должна была признать, что он был необычным. Латекс облегал каждый уголок моего тела, как перчатка. Я даже удивилась, что его не сшили для меня на заказ. Сказать, что гордилась этой редкой находкой, значит преуменьшить.
– Это вполне законно для того, что мы должны сделать сегодня вечером. На мне армейские ботинки и темная одежда. Это лучший способ спрятаться в тени.
– На тебе гребаный наряд госпожи. Если ты пытаешься приманить меня, то у тебя ничего не получается. Ты так далека от своего пути, что даже не знаешь.
Я посмеялась над его словами, хотя мой желудок сжался от легкой колющей боли от осознания того, что не возбудила его.
Я выпятила бедро и посмотрела на него в зеркало.
– Мой наряд подходит. Либо нравится, либо нет, но я одеваюсь именно так.
– Почему с тобой так трудно?
– Он ущипнул себя за переносицу, пока я надевала пальто.
– Мое пальто все равно закрывает большую часть моего наряда. Господи. Могу я немного повеселиться? Я просидела здесь две гребаные недели, ничего не делая.
– Ты делала то же самое у Бастиана.
– У Бастиана все было спланировано. Я могла свободно перемещаться по его пентхаусу. Мы ходили на запланированные экскурсии. Ты ходил со мной по магазинам!
– Ты вообще почти не выходила из пентхауса.
– Что? Ты следил за мной, пока я была там?
– Конечно, я следил за тобой, - ответил он, ничуть не извиняясь за свои действия.
– Это моя работа.
– Неважно. Это не имеет значения. Это другое дело!
– Я вскинула руки и промчалась мимо него, закончив разговор и желая продолжить вечер.
Он топал за мной.
– Ты нечто, ты знаешь это?
– Какой комплимент, - проворчала я, пока он проверял несколько замков и систему безопасности, которую установил.
Затем мы синхронно пошли к его гаражу. Он шагал впереди меня, когда мы поворачивали за угол, чтобы убедиться, что никто за нами не наблюдает, а затем Ром выключил свет в гараже, когда мы подошли к черному внедорожнику с тонированными стеклами.