сердце на двоих
Шрифт:
— Ты что? Что случилось? — в своем отчете Джон упомянул не обо всех словах Мориарти, а только о тех, которые считал относившимися к делу. — Ты вспомнил еще что-то, чего не было в документах?
— В каком-то смысле, — Шерлок стиснул пальцы, забирая в горсть ткань футболки Джона. — В моем сне застрелили нас обоих.
Джон немного отстранился и взглянул в его замкнутое лицо.
— Обоих? Насмерть? — о последнем слове он сразу же пожалел, потому что Шерлок ощутимо вздрогнул и еще раз коснулся его лба. В этот момент Джона
Шерлок кивнул.
— У тебя на глазах? — Еще один кивок. — А тебя?
— В грудь, — ответил Шерлок. — Мне выстрелили в грудь, и в этот момент я проснулся.
— Что ж, — протянул Джон, не в силах оторвать взгляда от обнаженной груди Шерлока, к которой раньше не прикасался ни разу. Но теперь одна его рука была зажата между их телами, и он изо всех сил пытался не обращать внимания на ощущение теплой кожи под пальцами. — Я думаю, отчасти это память, а отчасти твое воображение...
Черт побери, да почему же этот человек не носит пижаму? Джон начинал злиться на себя. Как ни крути, в этой ситуации его возбуждение было совершенно лишним. Шерлок был в стрессе, ему требовалось утешение и понимание, а вовсе не упирающееся в живот наглядное подтверждение чувств Джона.
Кроме того, после вчерашнего безобразного скандала Джон ни в коем случае не хотел давать ему такой козырь. Если только Шерлок поймет, что по-прежнему держит палец на спусковом крючке и ему достаточно скинуть брюки, чтобы Джон забыл, на каком свете находится... Эту ситуацию можно было охарактеризовать только как «полная задница», причем та, о которой Джон мечтал меньше всего.
Чуть переменив позу, Шерлок положил ладонь на шею Джона и провел большим пальцем по краю подбородка.
— Я хочу поцеловать тебя, Джон.
У того перехватило дыхание, но Шерлок добавил:
— Хочу... Но не стану. Ты был прав, я не уверен.
Джон сглотнул вставший в горле комок и кивнул, зная, что Шерлок почувствует и поймет это движение.
— Я хочу быть искренним с тобой. Это самое меньшее из того, что ты заслуживаешь, — помедлив, он сжал пальцы крепче. — Прости за то, что я наговорил вчера.
Господи, да он же действительно чувствует себя виноватым, осознал Джон. Это в высшей степени непривычное выражение выглядело на его лице так, словно по ошибке забрело не туда и не знает, что ему здесь делать.
— Я был несправедлив, ты вовсе не пытаешься контролировать меня, — признал Шерлок. — Что же до остального... Я был разочарован и зол, и я выместил все это на тебе, потому что знал, что ты не оставишь меня.
Он нахмурился.
— Похоже, я изменился. Раньше чужие чувства были для меня инструментом. Когда мне нужно было что-нибудь в морге, я раз за разом играл на влюбленности Молли, а потом просто игнорировал ее... Если честно, я бы и сейчас так поступил, — Шерлок задумался. — Хм, интересно.
Он покачал головой, и Джон замер, зачарованный: впервые в жизни он видел, как Шерлок пытается разгадать самого себя.
— Но с тобой все иначе: что задевает тебя, задевает и меня, — казалось, Шерлок был удивлен этим выводом. — Я действительно прошу прощения и постараюсь больше так не делать. Я неравнодушен к тебе, — сердце Джона забилось чаще, — но я не знаю, откуда взялись эти чувства и могу ли я им доверять.
Подавшись вперед, он коснулся губами подбородка Джона и заговорил снова, перемежая слова едва заметными поцелуями.
— И хотя я очень хочу поцеловать тебя по-настоящему, я не нарушу своего обещания и подожду, пока не буду уверен, — перецеловав каждый дюйм его подбородка от уха до уха, Шерлок на прощание ткнулся носом в шею Джона и поднял голову. — Ты все еще... то есть, ты простишь меня?
Джон едва дышал. Конечно, он слышал вопрос и сознавал, что оговорка Шерлока не случайна, но в эту минуту его мозгу остро не хватало крови, устремившейся в совершенно противоположном направлении, так что со связностью речи у него было плохо.
— Да, — наконец выдавил он. Это выглядело самым кратким и самым лучшим ответом на все вопросы, которые Шерлок когда-либо мог задать ему.
— Итак, чем займемся? — от нового вопроса Шерлока жалкие остатки рассудка Джона с плеском шлепнулись в канаву, полную двусмысленностей, а тот продолжал как ни в чем не бывало: — Мне надо поразмыслить, и я был бы не прочь заняться этим здесь, с тобой, если ты согласен поспать еще немного.
Джон вынырнул из воображаемой канавы и с трудом перевел дух, пытаясь прийти в себя.
— Хочешь просто полежать в обнимку? — уточнил он на всякий случай.
— Если ты не возражаешь. Вся нужная мне информация уже здесь благодаря тебе, — он постучал себя пальцем по виску и еще раз поцеловал Джона в щеку. — Теперь ее надо просто профильтровать.
Джон взвесил все за и против. С одной стороны, он был не намерен упускать возможность провести несколько часов в объятиях полуголого Шерлока — особенно с учетом того, что в последние дни им было не до нежностей. С другой стороны, на фоне непрекращающейся эрекции эти несколько часов будут крайне неловкими морально и неудобными физически.
— Отлично, — сказал он. — Сейчас только освежусь быстренько, приму душ и вернусь. Десять минут, ладно?
— Обычно у тебя уходит пятнадцать, — с сомнением возразил Шерлок.
Джон взглянул вниз. Нет, все-таки хорошо, что сейчас Шерлок его не видит.
— Обернусь за десять, — уверил он. — Может, даже быстрее.
* * *
Джон проснулся от звонка Лестрейда злой, как черт. Разозлила его, конечно, не сама побудка, а осознание того, что он ухитрился бездарно проспать все три часа в компании почти обнаженного Шерлока; но после двух бессонных ночей он просто не мог бороться с собой и, вернувшись из ванной, отключился почти сразу же.