Сердце не обманет
Шрифт:
– Во всяком случае вы можете себе это позволить, – заметил Халлам.
– В том-то и беда, что я не могу себе позволить делать это часто, – посетовал Джон. – Все немногое, что у меня было, я потратил на путешествия. Довольно неудобно путешествовать, когда денег не хватает, но уж лучше путешествовать без удобств, чем не путешествовать вовсе.
– Чем же вы занимаетесь дома? – полюбопытствовал Халлам.
– Держусь подальше от женщин, которые думают о браке.
– Но каждая женщина думает
– Ни одна женщина не получит меня, – твердо произнес Джон.
– Значит, быть вам бобылем, – предсказал Халлам.
– Отнюдь. Я совершенно точно знаю, какую хочу женщину, и, когда придет время, выберу именно такую. Ласковую, добрую, покорную…
– В наше время женщины перестали быть покорными, – сказал Халлам, удивляясь подобной отсталости взглядов собеседника. – Сейчас у них передовое мировоззрение. Им подавай эмансипацию.
– Нет, такая женщина мне бы не подошла, – ответил Джон. – Какому мужчине нужна жена, которая будет вечно с ним спорить?
– Да никакому, но чаще всего именно это мужчины и получают, – мрачно промолвил Халлам. – Мой друг, вы слишком давно покинули Англию и ничего не знаете о «новой женщине».
– А вы знаете, – улыбнулся Джон.
– Да. От сестры моей жены. Это страшная женщина. Старая дева. Она вполне могла выйти замуж, но куда там! Ее хлебом не корми, дай поговорить о раскрепощении женщин да о равноправии. Представьте, она верит, что женщины скоро получат право голосовать.
– Такого никогда не будет!
– Я так до этого точно не доживу. Но мне пора заняться своими обязанностями. Мы уже почти прибыли.
Когда капитан удалился, другой молодой человек, стоявший в сторонке и слушавший их разговор, подошел к Джону.
– Послушать тебя, так ты просто бессердечный дьявол какой-то, – заметил он.
– Вовсе я не бессердечный, – возразил Джон. – Просто меня привлекает определенный тип женщин…
– Куклы, которые открывают рот только для того, чтобы сказать: «Какой же вы замечательный!» или «Какой же вы умный!»
Джон усмехнулся.
– А что в этом плохого?
– Это только поначалу неплохо, – увещевал Бенедикт. – А представь, каково провести так всю жизнь? Это же невообразимо скучно!
– Твоя беда в том, что ты родился в семье образованных женщин, – серьезно произнес Джон.
– Верно, мать и сестра у меня очень образованные женщины, но не бойся, старина. С ними тебе встречаться не придется. Если я расскажу им о твоих взглядах, они не захотят видеть тебя в своем доме.
– Но, Бен, разве они тебя не пугают?
– Нет. Я вырос с умными женщинами, так что мне это кажется вполне естественным. А тебя испортили восточные женщины, которым нечем заняться, кроме как думать о своих мужчинах да соглашаться с ними.
– Чем же это плохо? – с невинным видом поинтересовался Джон.
– Иди ты к черту! – добродушно воскликнул Бенедикт. – Я не верю, что ты такой плохой, каким хочешь показаться.
– Может, и не такой, – усмехнулся Джон. – Но почти.
С этими словами он спустился с мостика на палубу, где с небрежной грацией облокотился на ограждение борта и стал наблюдать за приближающимся берегом.
Бенедикт Кенли, друг Джона, иногда сопровождавший его в путешествиях, считал его человеком неблагодарным и бездушным.
Джон как будто не замечал выгод, которые давала ему его высокая, поджарая фигура и мужественное лицо, думал Бенедикт, с грустью осознававший, что сам он не наделен хорошим ростом. Лицо же у него было круглое, картинное. Некоторых девушек привлекало его доброе сердце, но не настолько, чтобы влюбиться в него, с сожалением вынужден был признать он.
Но Джона Честера, который мог получить любую женщину, казалось, заботила исключительно собственная свобода.
– Бессердечный, – сказал Бенедикт.
– Послушай меня, Бенедикт, – сказал Джон. – Мужчина должен быть немного бессердечным, если не хочет осложнений.
– У тебя и так в жизни одни осложнения, – заметил Бенедикт, что было совершенной истиной.
– Это просто флирт. Я говорю о серьезных осложнениях, тех, которые приводят к семейной жизни. Как у бедолаги Халлама.
– Но тебе быть герцогом! – воскликнул Бенедикт. – Ты не можешь всю жизнь прожить холостяком. Как же наследник?
Джон посмотрел на него с таким удивленным видом, что Бенедикт рассмеялся.
– Что за вздорные мысли! – воскликнул Джон. – Моему дяде нет и шестидесяти. Он все еще вполне может жениться и завести себе наследника. И тогда мне не придется возиться с его замком со сквозняками и унылым наследством.
Вместе с Халламом они спустились на берег и отправились в контору, где хранились до востребования письма путешественникам.
Джон знал, что для него там не будет ничего, но для очистки совести решил проверить, перед тем как заняться с Бенедиктом исследованием Марселя.
Однако, к его неимоверному удивлению, человек за стойкой произнес:
– Вас уже почти полтора месяца дожидается послание, сэр.
И он протянул Джону телеграмму. На ней было указано его имя и название корабля.
– Наверное, что-то срочное, – заметил Бенедикт.
– Вряд ли. Господи, я надеюсь, это не от той девушки, с которой я ужинал в последний день перед отплытием.
– Ты вел себя как джентльмен?
– Разумеется… Всего один поцелуй. – Бенедикт нахмурился, и Джон поспешил добавить себе в оправдание: – Она была очень хорошенькая.