Сердце ночи
Шрифт:
Чем сегодня займемся? — спросила я, когда закончила с яичницей и принялась за кофе. — Есть планы?
— Мне нужно навестить Ренату, — хмуро проговорил Грег. — Я уже три дня у нее не был. Вдруг что-то изменилось?
— Думаю, если бы что-то изменилось, ты бы первый об этом узнал. Рената вампир из клана, к которому принадлежал Грег. Все они являлись родственниками по крови, хотя и жили в разные века. Рената из восемнадцатого века, Грег — из двадцатого. Их клан был малочисленным. Помимо Грега и Ренаты в него входили старшие вампиры: Атанас, самый древний, его жизнь насчитывала уже десять столетий
Порфирий, прошедший превращение в XVI веке. Я была но именно Рената вызывала у меня наибольшую симпатию.
Прошедшее лето Рената проводила в саксонском городке Гослар, брала там уроки живописи. На одном таком уроке она познакомилась с местным пареньком по имени Ганс, между ними вспыхнуло чувство. Ганс решил стать вампиром, чтобы никогда не разлучаться с любимой, но закончилось все ужасно. Он умер от укуса Ренаты, после чего та впала в жесточайшую депрессию. Ее привезли в Москву, но она никак не могла прийти в себя. И вот тогда я посоветовала ей вновь начать рисовать. Я и понятия не имела, чем все это может закончиться. У Ренаты была одна особенность — она умела каким-то образом входить в свои картины и оставаться там столько, сколько хотела. Как-то она поделилась со мной, что выдуманный и нарисованный ею мир становится для нее все более привлекательным, чем реальность. Однажды она нарисовала Ганса: он сидел на скамейке в прекрасном парке и выглядел как живой. Рената ушла в картину. Иногда мы с Грегом наблюдали, как они гуляют по парку, при этом их лица выглядели необычайно счастливыми. С тех пор прошло уже больше месяца, но Рената так и не появилась в реальности. Грег с ума сходил от беспокойства. Он пытался звать Ренату, даже говорил, что сам войдет в картину, но пока у него ни разу не получилось. Атанас, знавший обо всем случившемся, обвинял в этом исключительно меня. Ведь это я посоветовала Ренате начать рисовать, что-бы избавиться от депрессии, и даже предложила изобразить умершего возлюбленного. Но как ни старался Атанас вызвать во мне чувство вины, в душе я была уверена, что совершенно ни при чем. Атанас крайне враждебно относился ко мне. Прекрасно зная о плане Грега пройти обратное превращение, он считал это недопустимым и всячески нам мешал.
— О чем ты так глубоко задумалась? — ласково спросил Грег и взял меня за руку.
— Посуду мыть неохота, — придумала я и лукаво на него взглянула.
Раньше Грегу не составляло труда читать мои мысли. Но чем сильнее он меня любил, тем слабее становился этот дар по отношению ко мне.
Мысли же остальных были для него прозрачны. И я уже не раз имела возможность оценить преимущества такой выборочной телепатии.
— Ты меня обманываешь! — рассмеялся он.
— Ну конечно! — улыбнулась я. — Я думала о Ренате. Ты ведь сам затеял этот разговор.
— По правде говоря, я беспокоюсь все больше, — взволнованно произнес он и встал.— Иногда вижу ее и... Ганса. Они гуляют по парку, обнимаются, целуются. Но ведь это ненормально! Чем она питается?
Может, в глубине парка есть дом, который мы просто не видим? — предположила я. — И там имеются... кролики.
— Нет, все это ненормально! — растерянно повторил Грег.
— Успокойся, любимый! — ласково сказала я и сжала его пальцы. — Разве вы с Ренатой нормальны с общепринятой точки зрения? Кто знает, что нормально, а что нет? Знаешь, я за последнее время столько всего видела и о стольких вещах передумала, что кажется, вообще потеряла способность чему-либо удивляться. Однажды ты сказал, что люди полны стереотипов, и уверены, что реальность всего одна, хотя на самом деле их много и самых разных.
Сейчас я в этом не сомневаюсь.
— Думаешь, Ренате удалось посредством своего искусства создать новую реальность? — предположил Грег и встал, в волнении заходив по кухне. — Но тогда мы навсегда её потеряли? Ведь в той реальности её любимый Ганс!
— И заметь, он выглядит так, будто стал вампиром, — сказала я.
В жизни Ганс был неказистым пареньком с веснушчатым маловыразительным лицом. Но у всех, кто проходил превращение, с течением времени менялась внешность. Это один из законов существования вампиров — они должны быть притягательно хороши, чтобы жертва очаровывалась и легко шла к ним в руки. Именно поэтому вампиры со временем становились утонченными и дьявольски прекрасными. На картине Ганс был изображен именно таким.
— Пойдем к ней? — предложила я. Грег молча кивнул, его лицо стало замкнутым. Я видела, что он о чем-то мучительно размышляет. Я быстро вымыла посуду и сказала, что пойду одеваться. Грег глянул на меня с непонятным выражением. Я остановилась.
— Что с тобой? — спросила я. — Хочешь мне о чем-нибудь рассказать? У тебя такое лицо...
— Не знаю, — с сомнением проговорил
он. — Стоит ли...
— Да в чем дело? — строго сказала я. — Что
за тайны могут быть у нас друг от друга?
— Я не уверен до конца... — взвинчено ответил Грег и стремительно покинул кухню. Я в недоумении подождала пару минут, потом отправилась за ним. В гостиной мы столкнулись. Грег принес маленький ноутбук, показал мне на открытую страничку. Я пожала плечами, но, видя его волнение, села на диван и стала читать. Грег нервно расхаживал по гостиной.
«Вампир в Замоскворечье» — так называлась заметка в новостной ленте. Я невольно вздрогнула, ведь мы жили именно там.
«Вот уже вторая жертва неизвестного маньяка обнаружена вчера в одном из переулков Замоскворечья, — быстро читала я. — То, что это один почерк, видно даже невооруженным знаниями криминалистики глазом. Тела обеих жертв обескровлены, найдены следы укусов на шеях. Местные жители уже прозвали маньяка вампиром и боятся выходить из домов с наступлением темноты. А среди дня на улицах замечены старушки, обвешанные бусами из зубчиков чеснока. Ведь все знают, как вампиры боятся это магическое растение».
— Про старушек особенно красочно, — пробормотала я и закрыла страничку.
Что ты хочешь? — пожал Грег плечами и остановился напротив меня. — Журналисты любят преподносить материал как можно более живописно.
Я закрыла ноутбук и отложила его в сторону. По правде говоря, я не совсем понимала, зачем Грег показал мне эту заметку. Я уже давно старалась не смотреть новости по телевизору и тем более читать в Интернете. Грег молчал. Страшная догадка поразила меня, но это было настолько невероятно, что я даже потрясла головой.
— Неужели это сделала,.. Рената? — все-таки произнесла я вслух то, о чем только что подумала. — И ведь ты... — я замолчала, испытующе глядя на него, — ведь ты, — продолжила я уже тише, — можешь знать наверняка! Ты же можешь все видеть, все, что происходит вне стен этого дома, города и даже страны!
Я вскочила и схватила его за плечи, заглядывая в глаза. Но Грег опустил голову и отвернулся.
— Это Рената?! — закричала я. — Она ведь в картине! Она же не пьет человеческую кровь! Как и ты!