Сердце ночи
Шрифт:
— Знаешь, Лада, меня всегда забавляет эта манера соотечественников совать нос не в свои дела, и я уже давно научился просто игнорировать те вопросы, на которые не желаю отвечать.
Тебе пора вести себя так же.
В душе я была согласна, в деревне всем и до всего было дело. Это объяснялось обычной скукой и отсутствием каких-либо событий, так что даже пропажа теленка возводилась до уровня мировой проблемы.
Ночью я спала на удивление крепко. Видимо, напряжение начало спадать. Проснувшись, сразу увидела Грега. Он лежал рядом и ласково на меня смотрел. Я сонно потянулась, поцеловала его в щеку и снова закрыла глаза, так как за окном было еще темно.
— Который час? — пробормотала я, чувствуя, как сон вновь захватывает меня в свои убаюкивающие объятия.
— Уже девятый, — сообщил Грег.
— Да? А как темно!
— На улице снова снег, — сообщил он и притянул меня к себе.
Я уткнулась носом ему в шею и вновь задремала. Грег меня не тревожил.
Встали мы около одиннадцати. Грег был настроен решительно и предложил сразу выехать.
— Дорогу, боюсь, заметет, — сказал он, когда я завтракала. — Снег так и валит.
— Трасса у нас довольно оживленная, — ответила я, — и от Москвы не далеко, так что постоянно чистят. Но если настаиваешь, можем выехать прямо сейчас. Вот только кофе допью.
— Допей и собирайся!
Я улыбнулась, меня забавлял его сосредоточенный вид. Я уже давно поняла, что Грега раздражают стандартные способы передвижения. Еще бы! Если ты можешь перелетать с места на место в виде какой-нибудь птицы или вообще телепортировать, то многочасовое стояние в московских пробках кажется абсолютно бессмысленным.
Когда мы выехали, снег уже прекратился. На удивление быстро пересекли МКАД, и Грег сразу прибавил скорость. Он обожал быструю езду. «Навигатор» мчался по накатанной дороге, я смотрела то в окно, то на профиль Грега. Мне казалось, что он упорно о чем-то думает и особо не следит за дорогой. Когда приблизились к деревне, Грег поехал медленнее.
— Ну что ты решила? — поинтересовался он. — Будешь к бабушке заезжать?
— Нет! — быстро ответила я. — Начнутся охи, ахи, расспросы. Она ведь не в курсе, что я здесь. Давай сразу к тебе!
Грег кивнул и, не заезжая в деревню, повернул к особняку. Коттеджный поселок был с краю, от деревенских улиц его отделял довольно большой луг. Особняк Грега находился практически в лесу и был последним. Он стоял уединенно, на отшибе, и выглядел как средневековый замок. Высокая кованая ограда окружала территорию. Грег открыл ворота, загнал джип. Я выбралась на улицу и с наслаждением вдохнула чистый морозный воздух.
— Как тут хорошо! — заметила я. глядя на заснеженный лес. — И как тихо!
— Можешь жить здесь, — улыбнулся Грег. — Никто не будет тебя тревожить.
«Как бы не так! — подумала я. — Доступ для всех твоих родственников открыт в этот дом, так что одна я тут никогда не буду жить!»
Грег открыл багажник и достал объемные пакеты с продуктами, занес их в дом. Я вошла следом.
— А тут тепло! — заметила я, снимая куртку
— Конечно, централизованное отопление работает всю зиму, — пояснил Грег. — Надо бы убрать продукты в холодильник,— сказала я.
— Хозяйничай, — улыбнулся он.
Когда мы освободили пакеты, я решила что-нибудь приготовить, так как уже проголодалась Грег мне не мешал. Он устроился в гостиной на диване. Но мне показалось странным, что он ничего не смотрит и не читает. Обычно он не любил вот так праздно проводить время. Я быстро перекусила и вернулась к нему. Грег что-то писал на листе блокнота, но когда я вошла, явно засмущался и убрал блокнот в карман пиджака. Спрашивать я не стала, зная, что если он не захочет, то все равно не скажет.
«Может, снова пытается писать стихи? — размышляла я, глядя на его опущенные ресницы, скрывающие взгляд. — Тогда мне тем более не следует лезть с расспросами».
Я помнила, как он пытался сочинить мне стихотворное поздравление к дню рождения и что из этого вышло. Грег болезненно реагировал на такие неудачи, поэтому я предпочитала его не тревожить. Однако я не могла забыть и те строки, которые нашла тогда же, на другой стороне листа: «Меж двумя мирами вставший на излом, я всегда на грани меж добром и злом...»
Они буквально врезались мне в память и кажись странными, словно их написал не он.
Или, скорее, словно это был какой-то прорыв в его сознании, будто внутри произошел перелом.
Но тогда Грег это стихотворение не закончил.
— Чем займемся? — спросил он, наконец, справившись со смущением.
— Чем хочешь, — ответила я и приблизилась.
Его глаза засияли. Меня потянуло к его приоткрывшимся губам. Мы начали целоваться и быстро дошли до состояния невыносимого возбуждения. Так долго сдерживаемая страсть дала о себе знать. Мы были одни, все недоразумения разрешились, к тому же я больше не сомневалась в его любви и была уверена, что это чувство будет длиться вечно. Поэтому полностью расслабилась и уже ни о чем не думала. Мне хотелось лишь одного — ощутить полное слияние с любимым. Других мыслей не было. Через какое-то время Грег подхватил меня на руки и отнес на второй этаж в свою спальню. Я хорошо помнила эту комнату, именно здесь мы уже пытались отдаться друг другу. Мы улеглись на кровать. Все та же картина висела над изголовьем. Это было произведение Ренаты. На полотне мы стояли, прислонившись спинами друг к другу. Грег был по-прежнему на ночной половине, а я — на дневной. Рената добавила деталь. На моей поднятой ладони сидела лазоревая бабочка. Казалось, она вот-вот взлетит. Для меня эта бабочка сразу стала символом бессмертной души. И мне безумно хотелось, чтобы она однажды перелетела к Грегу.
— Люблю эту картину, - прошептала я, глядя на полотно.
— И я, - ответил Грет, освобождаясь от одежды.
Его глаза не отрывались от моего лица
Я стянула свитер, расстегнула джинсы. Грег уже был полностью обнажен, но меня больше Не смущала его нагота. Его тело казалось мраморной статуей прекрасного юноши, и я получала эстетическое удовольствие, любуясь совершенными формами. Я тоже полностью разделась. Грег приподнялся и провел кончиками пальцев по моим плечам, затем по груди, спустился к животу. Мне стало немного щекотно, я засмеялась, поеживаясь от холода его пальцев. Улыбка сбежала с его лица, он опрокинул меня на спину. Ощутив тяжесть его прохладного тела, я не смогла сдержать стона, обхватила его за шею и прижала к себе. Его губы не отрывались от моих, жар желания сжигал меня изнутри, наши дыхания смешались...
Когда я ощутила легкую боль проникновения, то вздрогнула, но не остановилась, а наоборот подалась ему навстречу. Ощущение солнечного счастья от полного слияния с любимым охватило меня, мир мгновенно расцветился радугой, эйфория вознесла выше небес. Грег дышал все тяжелее, его глаза были закрыты, губы налились кровью. Но он все не отпускал меня...
— Любимый, — шептала я в его приоткрытые губы.
— Любимая, — отвечал он.
Но вот он отстранился. Его глаза были по прежнему закрыты. Я отодвинулась на край кровати. Я знала, что сейчас произойдет, но была уверена в нем. Грег, по-прежнему не глядя на меня, вскочил с кровати и проговорил с мукой в голосе: