Сердце подскажет
Шрифт:
— Отвечай по существу! — опалив своим пламенем её крылья, мысленно обратился к ней грифон.
— Коготь в её сердце. Вам его не извлечь. Жить ей до восхода третьей Луны, а затем, её сердце обратится в прах, — прошипела Сирин.
— Неси её во дворец. Там Гелиодор и Великие матери, они должны помочь! А я разберусь с этой особью, — сказал мне грифон, и я, поднявшись, сделал всё, как он сказал. Я был потерян от ужаса, что всё это по-настоящему. Не мог принять это, ведь она только что улыбалась мне, а теперь умирает.
— Тебе её не спасти! — истошно завопила Сирин мне
До третьей Луны… время осталось немного. Я готов на всё, лишь бы она жила.
Во дворце, где все приходили в себя после битвы, начался страшный переполох, когда я вошёл с Аделиной на руках. Я шёл по пропасти, сообщая страшную весть. Я терял любимую, а они надежду на возрождение Древа Жизни.
Я боялся отпускать её руку. Мне казалось, если я это сделаю, то она не сможет вернуться. Гелиодор и Великие матери пробовали помочь ей, но все попытки изъять коготь Сирин, делали только хуже. Я чувствовал, что вмешательство усугубляет ситуацию, истончая тонкую нить связи с её душой, которая пытается не потеряться во тьме.
— Нашёл! — воскликнул Гелиодор, вбежав в зал с толстым фолиантом в руках. — Тут сказано, что коготь сирены, птице-девы Сирин не просто смертелен, он опасен для души, заставляя её вечно блуждать в нигде… лишаясь своих когтей птице-дева проклинает душу на вечные скитания… до восхода третьей Луны, проклятый может получить спасение от Феникса.
Читая последние строки, Гелиодор помрачнел, поник, и сев на ступеньки, сначала швырнул книгу, а затем шляпу, и горько зарыдал. Он нашёл ответ, но как вернуть Феникса, если его пепел во мне? Я не держу его. Я искал способы отпустить его, но всё тщетно.
Ощущая свою вину, принял решение воззвать к Духу Огня. Он сможет помочь. Пусть расщепит меня и изымет пепел. Зачем мне жизнь, если в ней не будет её. Я захотел жить благодаря ей, и умру ради неё. В своих видениях, я видел, что должен был погибнуть, поглотив Нияна, но её не должно было быть здесь. Всё пошло не так. Она поменяла ход пророчества, взяв на себя то, от чего я пытался её уберечь.
Я подозвал Октября, вменяя ему ответственность за её безопасность, когда я исчезну. Я знал, что ему можно доверять. Он непонимающе смотрел на меня своими тёплыми янтарными глазами, без зла, и я понял, что же она нашла в нём. Я был рад, что именно такой как он, будет рядом с ней, когда меня не станет. Я видел его в разных ипостасях, и не сомневался, что этот парень сможет защитить и сделать её счастливой.
Отпускать руку Аделины было тяжелее, чем я думал.
Прощай, моя душа, моя любовь. Надеюсь, я получу возможность в последний раз взглянуть на тебя и убедиться, что всё сработало и ты жива. Это единственное моё желание перед забвением или что там меня ждёт.
Покинув стены дворца, я вышел на площадь, призывая Духа Огня. Я готов был упасть перед ним на колени, лишь бы он помог. Долго ждать не пришлось. Он явился на мой зов и молча взирал на меня. Взгляд его был суровый, но не злой. Впервые, в этой пламенной глубине я увидел сожаление и понимание. Он знал, зачем я его призвал.
— Орголиус! Подожди! — раздался голос Осени за спиной, и какая-то надежда
Дух Огня посмотрел на неё, ожидая, чего она хочет.
— Прости, но, я должна попросить тебя пробудить Древо Жизни. Без твоего участия, Кристаллы Вселенной не работают. Если ты исчезнешь, то всё будет зря, — тихо сказала она.
— Зря? — чувствуя досаду, еле вымолвил я. — Что нужно сделать?
— Не знаю… я думала, что ты знаешь, — ещё тише сказала она.
— Проявить искренность, — раздался голос Кота, внезапно появившегося на поляне из леса. Он выглядел изрядно потрёпанным, и хромая, подошёл ко мне, пристально заглянув в глаза.
— Знаешь, — начал он, — когда она появилась у меня на острове после вашего прощания в небытие, она та-а-к горевала по тебе. Ты не смог внушить ей жизнь без тебя, она всё слышала, запертая в собственном теле, пока ты думал, что она спит. Видя её страдания, я понял, что ты не такой, каким все вокруг тебя считают. Она видела тебя настоящего, и любила таким, какой ты есть, — хрипло произнёс Кот, и я не мог ничего ответить, потому что внутри всё сдавило от горя.
Я желал быть с ней, больше всего на свете. Видеть её красивое, светлое, доброе лицо. Исполнить её мечты… но, сейчас я единственная преграда к её исцелению. Я знал, что очнувшись, она будет искать меня. Я знал, что ей будет больно. Но она будет не одна. Она сильная и сможет быть счастливой за нас двоих. Я благодарен ей за возможность познать любовь, и растворюсь в вечности с её именем на губах.
Слёзы потекли из глаз, потому что я не собирался больше сдерживать чувств. Скрывать это больше нет смысла. Они очищали меня.
— Вот и всё, — молвил Кот, плеснув из лап несколько капель моих слёз на Древо Жизни, что моментально сбросило окаменевшую кору. — Ты был сердцем этого мира, жаль, что некоторые поздно поняли, — вздохнул он, печально глядя на меня.
— Прошу, поторопись, — взмолился я, завидев восход третьей Луны.
Ты готов, моё дитя, — раздался ласковый шёпот Всевидящей матери.
— Я готов, — уверенно повторил эти слова, и Дух Огня поглотит меня. А я, лишь повторял её имя, пока не исчез, забыв кто я, и что я.
***
Кот заплакал глядя на витающий в воздухе пепел, что остался от Орголиуса. Осень, стояла, стирая слёзы, не в силах вымолвить хоть слово. Все, кто стал свидетелем самопожертвования Орголиуса, безмолвно оплакивали его. Никто не ждал от него такого, ведь не каждый из них был способен на подобное.
Древо Жизни дышало в ожидании возвращения своего хранителя. Лишь одно оно разрывало гробовую тишину скрипом своих ветвей.
Пепел стелился по земле, а затем начал вздыматься вверх в вихревом танце, ускоряя свой оборот. Пепельный ураган начал раскаляться, сверкая огненными вспышками и молниями. Почти все выбежали из дворца, кроме Октября и Гелиодора, чтобы увидеть, что происходит. В неистовом буйстве проявлялся образ Феникса, и в сердцах смотрящих усиливалось ожидание. Происходящее сейчас, казалось им невероятным, почти легендой, которая претворялась в жизнь.