Сердце пополам… или нет?
Шрифт:
Муслим кивнул.
На следующий день он собрал вещи и уехал. Амина осталась с двухлетним Асланом в трехкомнатной квартире на Кутузовском проспекте. Муслим поступил, в принципе, благородно, если, конечно, это слово уместно в данной ситуации. Да, он сделал это больше для своего удобства, нежели ради Амины, но все же оставил ей квартиру и, самое главное – не забрал сына. После развода Муслим появлялся раз в месяц. Приедет, поиграет с Асланом, выпьет чаю, оставит деньги и уедет. Пару раз он забирал сына, отвозил к своей маме на неделю-две и привозил назад с кучей подарков. Потом появляться стал реже. Раз в три месяца, раз в полгода.
Амине вполне хватало денег, которые ей давал Муслим, тем не менее отец распорядился, чтобы она официально числилась сотрудницей его банка и получала зарплату. На работу Амина, естественно, не ходила и почти все свое время посвящала Аслану. Иногда мальчик по нескольку дней гостил у бабушки, где ему было веселее, чем дома: туда приходили дети двоюродных братьев Амины и ее сестры Хавы.
И вот снова беда пришла в их дом – у отца случился инсульт. После смерти сына Магомед Умарович, конечно, сильно сдал и делами занимался намного реже. Управление банком взяли на себя его племянники, Тимур и Руслан. Когда мужчину положили в больницу, Амина оставила Аслана у мамы и посвятила себя заботам об отце.
Сегодня нужно было решить с врачом вопрос о переводе отца в реабилитационный центр. Амина быстро собралась, совершила намаз и вышла из дома. У подъезда стоял красивый белый автомобиль – год назад отец подарил ей новый дорогой «Мерседес». Она с удовольствием ездила за рулем, и ее это очень успокаивало.
Через полчаса девушка припарковалась около института Бурденко. Она поднялась на четвертый этаж и подошла к больничной палате. Медсестра, нанятая для ухода за Магомедом Умаровичем, сидела на диване и читала журнал.
– Привет, Ира! Как он? – сразу спросила Амина.
– Все хорошо! Поел, сейчас спит. Я вышла, чтоб не мешать ему.
– Ясно! А врачи были уже?
– Да, обход был полчаса назад. Доктор Фальковский вас спрашивал. Сказал, чтобы зашли к нему.
– Ага… Хорошо. Я тогда пойду к нему. Вернусь – как раз папа проснется.
Оказалось, что врач ушел на обход в отделение нейротравматологии двумя этажами выше, и Амина направилась туда. Поднимаясь по лестнице, она столкнулась со светлым зеленоглазым парнем, лицо которого показалось ей знакомым. Он тоже посмотрел ей в глаза, очевидно, узнал ее. Амина же не могла вспомнить, где она его видела. Высокий симпатичный русский парень был одет, как современный кавказец – в дорогие джинсы, яркую футболку и модные остроносые туфли. Он внимательно глядел на нее, но у Амины не было времени вспоминать, кто это, и она поспешила дальше.
Девушка остановилась в коридоре. Двери в палаты были открыты, и было слышно, как в одной из них несколько врачей что-то обсуждают. Дождавшись, пока они выйдут, Амина подошла к мужчине лет шестидесяти в белом халате с большим носом и в очках.
– Семен Леонидович, здравствуйте!
Завотделением посмотрел на нее, коротко улыбнулся и ответил:
– Да, да… Здравствуйте, Амина! Поговорим сейчас… Подождите немного, обход закончим.
– Конечно!
Через пять минут доктор подошел к ней.
– Что касается реабилитации, хочу сказать следующее: начинайте договариваться с больницей. Через неделю можно будет перевозить пациента туда.
– А раньше нельзя? – огорчилась девушка.
– Лучше не надо. С ним все хорошо, не переживайте. Удар, конечно, был, но… – мужчина развел руками. – К счастью, все обошлось, и, думаю, руку в течение нескольких месяцев восстановят.
– Хорошо, доктор. Спасибо вам!
– Да что уж там… Выздоравливайте!
На следующий день Амина опять приехала в НИИ. Когда она шагнула в лифт и уже хотела нажать кнопку с цифрой четыре, в кабину вошли трое кавказцев лет тридцати. Дорого одетые с угрюмыми физиономиями, они показались Амине очень знакомыми, и девушка решила, что, скорее всего, эти ребята – чеченцы.
Широкоплечий брюнет с поломанными ушами небрежно, но в то же время уважительно спросил у нее:
– Какой вам этаж, девушка?
– Четвертый, – тихо ответила Амина, не разобрав акцента, но чувствуя что-то знакомое в этих людях.
Чеченка была в платке, и парням нетрудно было понять, кто она по национальности. Здоровяк нажал кнопку, и лифт поехал. Амина молчала, глядя на двери, и считала секунды. Наконец она вышла и даже выдохнула с облегчением. Эта ситуация немного напрягла ее, она чувствовала, что знает этих людей.
Через полчаса, когда Амина сидела в палате у отца, пришла Хава. Ее любимая двоюродная сестра, почти как родная. Девушки обнялись, Хава уважительно спросила у дяди про самочувствие. Они посидели минут десять, и сиделка сказала, что к Магомеду Умаровичу пришел массажист. Девушки вышли в коридор, и Хава предложила спуститься на первый этаж, купить кофе и поболтать в холле.
Девушки пили капучино и мирно беседовали, как вдруг Амина почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Она огляделась… Девушка не ошиблась! Возле стеклянной входной двери стоял тот самый русский парень, которого она вчера видела на лестнице, и сверлил ее взглядом. А рядом с ним стоял борец, который ехал с ней в лифте. Он болтал по сотовому телефону и ни на кого не обращал внимания. Амина отвела глаза, ей стало не по себе.
– Что с тобой? – испуганно спросила Хава.
И Амина все рассказала сестре. О том, что она не может понять, что происходит. Может, за ней следят? Но если так, почему лица этих людей кажутся ей знакомыми?
Хава задумчиво допила кофе, потом щелкнула пальцами и хитро улыбнулась:
– Послушай! Я думаю, это чеченцы, кто-то из наших! Может, Муслима родственники… Не знаю. Но единственный вариант выяснить, кто это такие, – узнать, к кому они приходят! Для этого…
– Молодец, Хава! – радостно перебила ее Амина. – Для этого нам просто нужно проследить, в какую палату они пойдут, а вечером спросить у медсестры, кто там лечится!
– Точно! Они все еще там. Ждем!
Ждать пришлось недолго, через пару минут ребята направились к лифту, и девушки быстрым шагом пошли к лифтовой площадке, чтобы посмотреть, на каком этаже он остановится. На табло загорелась цифра шесть. Это было отделение нейротравматологии.
Сестры вернулись на четвертый этаж, а чуть позже Хава отправилась на шестой. На нее никто не обращал внимания, и девушке удалось незаметно пройтись по отделению, будто она ищет кого-то.
Вернувшись, Хава с победоносным выражением лица заявила сестре: