Сердце пополам… или нет?
Шрифт:
– Сегодня днем. Нас с трудом нашли. При нем не было ни кошелька, ни телефона. Менты украли все… А врачи… Да что там? Ты же не врач.
У Гриши уже начиналась истерика:
– Как не врач? Нет, не врач, конечно! Но у меня мама главврач городской больницы! Что они сказали? Что с Натаном?
Арман посмотрел Грише в глаза:
– У него перелом основания черепа и гематома головного мозга! Сломаны ребра, разрыв легкого и селезенки! Про перелом бедра и руки я молчу…
Гриша молчал, придавленный такими новостями.
Армянин же, глядя на него усталыми печальными глазами, добавил:
– Его на «скорой» сюда привезли, но тут даже делать ничего не хотят! Говорят, это труп! Теперь ждем. Мой старший брат привез нейрохирурга из Бурденко. Сейчас он пошел делать операцию. Убирать гематому. Деньги пока не взял даже… Говорит, один шанс из ста, что выживет… – голос у Армана сорвался, было видно, что он еле сдерживает слезы.
Гриша только и смог, что достать сигарету и попросить у него прикурить.
– Я не курю. И никогда не курил, – ответил Арман. – У тебя есть телефон дагестанцев ваших?
– Да, конечно.
– Звони им. Пусть тоже приезжают! Мало ли какая помощь потребуется. Я семью Натана, Анжелу и тетю Софу, не оставлю. А если вдруг куда съездить или еще что… Завтра суета будет, это точно!
Гриша набрал Маге Майами. Пока ждал ребят, узнал, что взрослые мужчины – родственники Натана. Через сорок минут во двор больницы заехал «Мерседес» и остановился прямо перед входом. Из него вышли Гаджи, Мага, Мурик и Шамиль и подбежали к Грише. Тот в двух словах рассказал все, что знал. Шамиль стал метаться по двору, у него начиналась истерика. Он выкрикивал фразы типа: «Я убью всех!», «Надо найти, кто это сделал!»
Женщины уже сидели на лавочке. Арман принес им кофе. Все тихо ждали. Приехал брат Армана, Тигран. Он был старше его на десять лет и выглядел просто как взрослый Арман. Братья были очень похожи. Тигран держался с достоинством, было видно, что парень пропитан благородством и добротой.
Примерно в три часа ночи из больницы вышел врач, тот самый нейрохирург. Он был в белом халате и в маске, сдвинутой на подбородок. Его усталый вид говорил о многом. Мужчины и женщины подбежали к нему с вопросами.
Врач поднял руки, успокаивая всех:
– Тихо, тихо… Все хорошо. Секундочку… Тигран и мать пациента, пойдемте, мне нужно с вами поговорить.
Двое зашли с ним внутрь, остальные остались ждать на улице. Минут через пять Тигран и Софа вернулись.
Тигран стал объяснять всем, что сказал хирург:
– В общем, операция вроде как прошла успешно. Ему удалили гематому и поломанные части костей лобно-височной области. Мозг, слава богу, не задет, но… Натан все равно в зоне большого риска. Нужна будет еще одна операция. В этой больнице его оставлять нельзя! Тут он умрет! Надо перевозить в Бурденко. Если смогут вытянуть его, то только там!
Началась суета. Как оказалось, денег дома у Натана не было. Среди родственников здесь были его двоюродный брат, сын тети по отцу, и дядя, двоюродный брат отца. Они были не особо богатые люди, но готовность помочь проявляли искренне. Никто, естественно, не спал, все пытались найти знакомых, у которых были связи в институте нейрохирургии имени Бурденко.
К восьми утра двоюродный дядя Натана, высокий полный мужчина лет пятидесяти, договорился с кем-то о встрече и уехал. С ним отправился двоюродный брат пострадавшего, бывший борец, сорокапятилетний парень с необычным именем Доуэль. Через два часа они вернулись и привезли с собой профессора, заведующего реанимационным отделением института нейрохирургии. Тот сразу пошел к больному, чтобы обследовать его и посмотреть результаты анализов.
Гриша и остальные ребята все еще сидели во дворе больницы. К этому времени начали подтягиваться новые люди. Несколько русских парней – друзья Натана со школы. Еще какие-то родственники. Два кабардинца. Народу было много, все что-то советовали, обсуждали, но эти разговоры ничем помочь не могли.
Вышел профессор из Бурденко, отвел в сторону дядю и брата Натана и сказал им, что надо срочно перевозить пострадавшего в НИИ на Тверской. Он обещал, что с вероятностью девяносто процентов жизнь парню сохранить сможет, не гарантируя, какие будут последствия, учитывая, что травма головы очень серьезная. Для этого профессору было необходимо, чтобы Натан был в его реанимации сегодня же, а также десять тысяч долларов в карман, минуя кассу, в которую тоже нужно было заплатить. Нейрохирург сказал, что если оставить больного тут, то он протянет не больше двух дней, а при транспортировке, даже на специальном транспорте, риск, что он умрет, пятьдесят на пятьдесят.
Выбирать было не из чего. Тигран, дядя и брат Натана поехали за деньгами, а Арман побежал договариваться насчет транспорта. Когда все вопросы были решены, было уже около трех часов дня.
Арман подошел к Грише и дагестанцам, которые сидели на бордюре уже почти двенадцать часов и ждали, что понадобится их помощь, и обратился к Грише:
– Гриша, послушайте! Везти больного очень опасно! Повезет реанимобиль, но ему нужно как можно меньше тормозить и дергаться, ехать надо аккуратно. Сейчас пробки начнутся. К вам просьба… Сколько машин у вас?
– У нас две. Что сделать?
– Надо будет сопровождать и перекрывать движение слева и справа. Если нужно, прямо машиной поперек закрывать! Все для того, чтобы скорая плавно доехала. Сможете?
Шамиль ответил, как всегда, эмоционально:
– Да мы перекроем движение во всем городе! Конечно, сможем! Это мелочь! Когда выезжаем?
Арман посмотрел на него и, улыбнувшись еле заметно уголком рта, кивнул.
– Отлично! Через минут пятнадцать выезжаем.
Все молились про себя, когда, рискуя, везли Натана. Конечно, Всевышний не мог не услышать молитв стольких людей и в первую очередь молитву матери, на которую свалилось столько горя, что было бы просто несправедливо забрать у нее сына, – довезли удачно.
Натана положили в реанимацию. Ему прооперировали ногу, потом сделали вторую операцию для восстановления после внутричерепной гематомы, и вроде он вышел из основной зоны риска. Теперь был вопрос времени – очнется Натан через неделю или через год. Но он постоянно должен был быть подключенным к аппаратам, и ему нужна была сиделка. Деньги какие-то худо-бедно ребята собирали, плюс не жалел денег Тигран, он вел себя так, будто Натан его родной брат. После того, как больного перевели в отделение нейротравматологии, средства стали уходить на лекарства и сиделку. Все молчали, понимая, что в конце надо будет оплатить еще и счет за содержание больнице.