Сердце потерянное в горах
Шрифт:
– Я хотел бы того же для себя, - продолжаю я, мое лицо исчезает и на его месте появляется другое. Она улыбается мне своей широкой улыбкой, убирая за уши длинные каштановые волосы.
– Я должен был всё исправить, но…
– Макс, прошу тебя, хватит, - тата останавливает меня и я замолкаю, лицо сестры исчезает, - Ты ни в чем не виноват, - она заставляет меня повернуться к ней, мой пульс ускоряется в два раза, - Никто не виноват,- тата кладет свою теплую ладонь мне на щеку, поглаживая большим пальцем мой подбородок, - ТЫ не виноват, - она осторожно заключает меня в объятия и я чувствую запах ее духов.
– Не говори больше ничего, - я утыкаясь носом в ее шею и чувствую, как тата кивает в ответ, - Пусть пока всё останется, как есть, - она сжимает объятия сильнее,- Как в детстве.
Я просто буду рядом с сестрой, буду рядом, когда прибор перестанет дышать за нее.
Глава 19
Лилит
Я чувствую, как боль в груди нарастает. Еще чуть-чуть и у меня разорвется сердце на мелкие куски, они выломают ребра изнутри, перехватывая легкие и я перестану дышать. Пытаюсь вытолкнуть из себя крик, царапая себе горло, но у меня не получается. Он сворачивается в желудке и я сгибаюсь пополам.
Меня выворачивает коричневой слизью прямо на чьи-то останки. Но мне не становится легче. Я вытираю рот рукавом рубашки и выпрямляюсь. Вокруг ничего не осталось. Я слышу, как стонет шифер и скулит догорающая древесина. Оголенные корни деревьев похожи на сотни переплетенных в ужасе рук. Мои веки начинают дрожать, но я не могу заплакать.
Я смотрю на место, где раньше стоял дом Гриф. Сейчас это просто пепелище и обугленные кирпичи печки. Я перестаю слышать. Остаюсь наедине с тишиной и смертью.
Всё, что я считала своим домом уничтожено. Всех, кого я любила, больше нет.
Не остается даже воспоминаний. Их выжгли вместе с моим умением плакать.
Я иду дальше, к тому месту, где раньше стоял диван, именно на нем я оставила Самару. Я предала маму. Предала отца. Я не смогла ее защитить. Это всё моя вина. Это я виновата. Не надо было соглашаться, надо было взять антибиотик и уходить. Но я захотела большего.
Среди сгоревших вещей я замечаю то, чего здесь быть не должно. Среди этого ужаса, ее быть не должно. Но я смотрю на нее. Книгу с почерневшей от огня обложкой. «Мальчик, который выжил»… Я поднимаю ее и еще раз оглядываю всё вокруг, отчаянно желая увидеть серебристые волосы сестры. Я хочу зарыться в них лицом и услышать ее смех.
Хотя бы в последний раз!
Но я знаю. Самары здесь нет. Гриф и Данте тоже. Без них всё теряет всякий смысл. Моя жизнь теряет ценность. Моя рука взлетает к горлу, сквозь плотно сжатые губы прорывается глухое рыдание.
Я смотрю на пепел, может быть, среди песка и мусора, есть ее прах. Я опускаюсь на теплую землю и сворачиваюсь калачиком, прижимая к груди книгу сестры. Я представляю, что обнимаю ее и чувствую на своих плечах руки Данте.
Я не знаю, сколько проходит времени, пока мое тело не решает меня предать. Я ощущаю холод. Я вся окоченела и мои зубы выбивают дробь. Я зажмуриваю глаза сильнее, стараясь не замечать ледяного ветра, кружащего над моим скрюченным телом, как стая стервятников.
Но я хочу жить. Даже сейчас, я хочу жить.
Сквозь плотную
Неважно. Сейчас ничего не важно.
Кроме звука, похожего на звук работающих лопастей вертушки. Я поднимаю голову и вижу впереди белоснежный вертолет Призрака. Чувствую, как легкая вибрация проходится по груди, словно мое остановившееся сердце неуверенно начинает биться вновь.
Дверца распахивается и я делаю шаг вперед. Сначала неуверенный, пока не понимаю, что это правда.
Самара здесь. Живая.
Пыль и грязь поднимается в воздух, царапая глазное яблоко, но я не закрываю веки. Не отвожу взгляд. Начинаю бежать, под ногами распадаются чьи-то кости. Но сейчас мне плевать. Я вижу только сестру в руках Призрака.
Впервые, я ощутила, что такое материнский инстинкт, когда принимала мамины роды и увидела сморщенное личико Самары. Я боялась, что умру на месте от чувства любви к этому маленькому комочку. Сейчас я чувствую тоже самое. Я несусь к ней, боль в ноге пульсирует сильнее. Невыносимая. Обжигающая. Она расползается по щиколотке и дергает разорванные мышцы острыми зубами.
Я кусаю ставшими сухими губы, в горле саднит и в глазах начинает темнеть. Тело перестает меня слушаться и я падаю на колени. Слышу, как Самара зовет меня и плачет. Или это только в моем сознании. Я опираюсь на руки и смотрю на зависший в воздухе вертолет.
Что если я это себе придумала и мой мозг так сопротивляется правде? А на самом деле, всего этого нет...
– Лилит! – громко рыдает Самара, это сильно похоже на реальность.
Я дергаюсь, словно мне в голову вгоняют раскаленные иглы. Сопротивляюсь черному нечто, что засасывает меня в темноту. Мне удается подняться, теперь я действительно не чувствую ничего, словно внутри меня отключают все нервные окончания.
Сдаться всегда проще, но не в этом случае.
Вертолет не улетает. Призрак дал мне слово, что позаботится о ней и теперь показывает, как мой выбор разрушил всё и уничтожил. Мое тело цепенеет. Я ковыляю к нему, его презрительный взгляд направлен на меня. Я так близко. Поднимаю руки и пытаюсь дотянуться до Самары. У меня перехватывает дыхание, когда она делает тоже самое.
Прости. Прости. Прости меня.
Я встречаюсь с глазами сестры и у меня внутри всё отмирает. Ее покрасневшее и сморщенное личико озаряется надеждой.
Господи, как же это больно.
Я судорожно хватаю ртом воздух.
Призрак смеется, и дает знак пилоту. Дверь закрывается.
– Самара! – мой крик похож на вопль дикого зверя.
. Вертолет поднимается вверх, и превращается в маленькую точку. Я не свожу с нее глаз, пока она совсем не исчезает.Внутри меня пустота, но мозг работает лучше, чем когда-либо. Хромая, я двигаюсь к своему дому. Чип остался лежать в топке. Возможно, огонь до него не добрался. Внезапно, кто-то хватает меня сзади и я пытаюсь вырваться.