Сердце Пустоты
Шрифт:
— И тебя это устраивает? — поинтересовался он. — Разве тебе никогда не хотелось заняться чем-нибудь своим, особенным, неповторимым? Не алхимией, а скажем… мореплаванием?
— Нет, — улыбнулась Роза. — Я, конечно, хотела бы открыть собственное дело, отделиться от родителей, заработать собственную репутацию, но заниматься стала бы исключительно алхимией. Поверь, ни в чем другом я не смогла бы добиться таких же успехов, как в этом деле. Знания в нашей семье тщательно оберегаются от посторонних, накапливаются с большим трудом и самоотверженностью,
Слова девушки впечатлили Алекса. Теперь такой подход казался ему вполне объяснимым, и он признавал за ним определенные преимущества, хотя сам по-прежнему считал возможность выбора своего пути наивысшим благом, какое родители могут дать своим детям.
Избежать знакомства Магнуса с Розой так и не удалось. И прошло оно… что ж, могло быть и хуже…
Стоило Магнусу завидеть девушку-блондинку, как он рванул к ней на полной скорости, словно пес, сорвавшийся с цепи, и полез обниматься. Благо хоть слюни не пускал…
— Аврора! Ты здесь! Ты пришла ко мне! — доносилось его бормотание. — Я знал, что не оставишь меня! Моя ведьмочка… только моя!
Роза застыла на месте, ошеломленная поведением незнакомца, но не стала его отталкивать, с пониманием относясь к его проблеме.
Вскоре Магнус осознал, что девушка, стоящая перед ним, не имеет ничего общего с Авророй, и отстранился.
— Извините... Обознался... — сконфуженно пробормотал он и стремительно покинул палубу.
После этого происшествия Магнус тщательно избегал встреч с Розой и вообще старался как можно реже выходить из каюты. Выбирался он обычно поздно вечером или в ночное время, когда людей на палубе было меньше всего. Тогда он просто устраивался где-нибудь в стороне от всех и хмуро глядел прямо перед собой. Он ни с кем не заговаривал, никому не отвечал, и вскоре от него просто все отстали.
Алекс сначала старался не обращать на него внимание. Если хочет сидеть в одиночестве, это его дело. Хотя желание Магнуса тут явно было не при чем. Виноват здравый смысл — одноклассник и сам понимал, что ему следует сторониться окружающих. Ведь неизвестно, кто сильнее пострадает от его внезапного всплеска агрессии или помешательства: другие люди или он сам.
Однако время шло, и в парне начала просыпаться совесть. Алекс, вероятно, был единственным, кому было безопасно находиться рядом с Магнусом, так почему он должен совсем лишать его общества.
Поэтому в один из вечеров он набрался смелости и приблизился к другу.
Магнус сидел на корме у фальшборта, щелкал орешки и бросал скорлупу в воду, никак не реагируя на присутствие одноклассника. Потому тот просто молча сел рядом и стал рассеяно следить за уплывающими по воде скорлупками. Сколько времени они просидели в тишине, неизвестно, но в конце концов Магнус не выдержал первым.
— Ты тоже думаешь, что на мне можно ставить крест? — в его голосе не слышалось ни горечи, ни осуждения. Кажется, он уже смирился с судьбой и
— О чем ты? — недоуменно спросил Алекс.
— Да ладно тебе! Все ты понял. Сидишь все время со своей этой Розой. Что я, слепой что ли? Только и ждешь, как бы меня поскорее сплавить и заняться своими делами.
Алекс и сам не понял, почему его так возмутили слова одноклассника. Они ведь были чистой правдой.
— Вот, значит, какого ты обо мне мнения?!
Магнус лениво отмахнулся от его негодования и добавил:
— Поверь, я тебя не осуждаю. Сам на твоем месте хотел бы того же. Да я и хотел, когда ты все время крутился возле Авроры вместо того, чтобы оставить нас наедине.
— Аврора никогда не стремилась остаться с тобой наедине, — резче, чем собирался, выпалил Алекс. — Я всего лишь защищал ее от такого маньяка, как ты.
Магнус грустно усмехнулся:
— Защищал он... Да я просто был влюблен! И сейчас люблю ее! А ты мешал зарождению наших с ней отношений!
— Да какие отношения?! Какая любовь?! Не смеши меня! Ты кидаешься на каждую женщину, называя ее именем моей сестры! И это помешательство по-твоему любовь?
— Да что ты знаешь о любви?! — взвился Магнус.
Алекс только неопределенно хмыкнул. Иного ответа на вопрос у него не было.
Действительно, что он знал? Любил ли он сам когда-нибудь? Любовь к родителям и сестре не считается. А девушки… Он встречался с ними, общался, но никогда они не вызывали у него сильных чувств, не цепляли, как… Как кто?
Почему-то на ум сразу пришло воспоминание о рыжеволосой Фреле, простой деревенской девушке, впечатлившей его своим талантом рассказчицы и искренней, почти детской верой в чудеса. Но им было не по пути. Во всех смыслах. У нее есть своя жизнь, у него — своя. Может, и к счастью, что они тогда расстались на плохой ноте, — горечь разлуки не так сильно грызет душу.
Роза… На счет нее он не был уверен. Его тянуло к ней, как мотылька к огоньку свечи. Но испытывал ли он к ней какие-то чувства? Наверное, пока рано об этом говорить.
— Я не считаю тебя безнадежным, — сказал Алекс, отметая прочь ненужные мысли. — Я обещал помочь тебе. И я это сделаю! Роза знает тех, к кому можно обратиться. Мы справимся, верь мне!
Магнус ничего не ответил, продолжая угрюмо колоть орехи.
Считая разговор оконченным, Алекс поднялся на ноги и пошел в каюту.
Когда корабль причалил в порт Дан’мерака, стояла глубокая ночь. По словам Розы, это было идеальное время для знакомства с лунным городом, как его еще часто называли. И это было истинной правдой.
Алексу показалось, что он попал в совершенно иной мир.
Здесь говорили на другом языке, который, к счастью, все они изучали на протяжении многих лет и теперь знали неплохо. Спали здесь в дневное время, а бодрствовали ночью. А еще здесь было много кошек. Они встречались буквально на каждом шагу, свободно разгуливая и выпрашивая лакомства у всех подряд.