Сердце Пустоты
Шрифт:
Работать под ее началом оказалось делом нелегким. Любая неточность в выполнении задания каралась более чем строго — лишением ужина, столь необходимого подростку, особенно при такой тяжелой работе. Нехватку энергии организм пытается компенсировать сном, что в случае Алекса являлось крайне нежелательным и совершенно недейственным.
Лучше бы его не ужина лишали, а сна. Он готов работать сутки напролет, лишь бы не видеть больше эти зловещие картины, не испытывать на себе эти ужасы… А ведь где-то на краю сознания еще непрестанно напоминала о себе мысль, что однажды ему
Причина того, что кошмары вернулись, была ясна, как день — они с Магнусом все-таки перепутали сумки при расставании, и теперь сноплетения сестры у Алекса не было. На корабле он каждую ночь клал плетение себе под подушку и спал, как убитый. Теперь же даже не представлял, как вернуть эту бесполезную на первый взгляд тряпочку.
Да, недооценил он тогда мастерство сестры. А теперь жалел, что не отблагодарил ее должным образом. Ведь он даже не подозревал, насколько сильно выручало его сноплетение все это время.
Но еще больше он ругал себя за невнимательность. Это ж надо было так глупо упустить свои вещи! И что самое обидное — находясь с другом в одной башне, у них не было никакой возможности увидеться.
Во время рабочей смены покинуть подвальные помещения, где находились цеха, он не мог. Единственная возможность появлялась только во время обеденного перерыва, который, вопреки привычному расписанию, здесь проходил не в полдень, а в полночь.
Всеобщая столовая находилась на первом этаже башни. Там же располагались и комнаты таких наемных работников, как Алекс. А члены ордена, их ученики и гости (какими являлись Роза и Магнус) жили на верхних этажах башни. И туда никого не пускали.
Много раз он пытался прорваться наверх, чего только не предпринимал для этого — в ход шли уговоры, взятки, мольбы — ничего не помогало. Даже просто позвать Магнуса спуститься вниз было невозможно. Этот безымянный человек, что встретил их здесь в первый день, — привратник, как его все называли, — был совершенно непреклонен. Он оставался равнодушен ко всему, какие бы аргументы Алекс не приводил.
Так прошло две недели. Четырнадцать дней и ночей, слившихся в один беспробудный кошмар. И если поначалу Алекс держался вполне оптимистично и был даже рад своему пребыванию здесь — вдали от отцовского контроля, на свободе, как он считал, — то теперь появилось ощущение, что заперт в ловушке, из которой нет выхода, находится во тьме без малейшего проблеска надежды...
Ему казалось, что сходит с ума. Вернее, не только ему — так думали все, кто его окружал. Парень вздрагивал от каждого прикосновения, был не в состоянии поддерживать простой дружеский разговор. От сильного стресса начинал бормотать всякую ересь, не разбирая, что именно несет. Это было невозможно контролировать — слова вырывались сами собой. И если поначалу к его бредням старались не прислушиваться, то вскоре все изменилось…
Начало третьей недели своего пребывания в Страже Южной волны Алекс провел вместе с другими работниками цеха в столовой. На обеде он все так же подходил к лестнице, ведущей на второй этаж, не переставая
А вот завтраки он старался не пропускать — и так уже исхудал донельзя. И теперь сидел за столом в окружении других мужчин, с жадностью поглощая всю еду из своей тарелки до последней крошки и прислушивался к разговорам соседей.
— А я вам говорю, что работа не так уж плоха. Платят отлично, кормят бесплатно, еще и жилье дают. Уж точно лучше, чем в вонючем порту горбатиться за гроши!
— Толку тебе с этих денег, если не пускают никуда? Ни в бар сходить, ни с девочками развлечься. Я уже молчу про тех, у кого есть семьи. Им только позволяют почтой деньги отправлять. А жены и дети в глаза своих кормильцев не видят.
— Да ладно тебе гундеть-то! Считай, что нас ограждают от сомнительных половых связей и больной головы к началу смены. Разве плохо иметь цель в жизни?
— Это какую еще? Скопить сундук денег? И что ты с ним сделаешь? Закопаешь в своей комнате? Чтобы следующий, кто придет на твое место, смог отыскать клад?
— Да больно ты понимаешь! Я, может, на мечту коплю…
— …и похоронена окажется мечта, когда на голову падёт бетонная плита… — против воли громко произнес Алекс, да притом на родном языке.
Он как раз жевал кусок пирога, потому сам с трудом смог разобрать сказанное. Голова в этот момент будто бы отключилась. Своими мыслями парень не владел, а уж языком тем более.
К его собственному удивлению, все сидящие за столом застыли и обернулись к нему.
— Чего ты там сказал? — спросил один.
— Хорош уже на своем иностранном трындеть, пацан! Или вали отсюда за другой стол! А лучше совсем вали! Бесишь… — раздраженно воскликнул другой. Это был его сосед по комнате, который действительно устал выслушивать бессвязное бормотание Алекса и просыпаться от его криков каждый день. Он-то как раз и планировал скопить денег на какую-то свою загадочную мечту.
— Он говорит, что кранты тебе, мечтатель ты наш, — сказал третий, который все это время сидел молча. — Прилетит тебе бетонной плитой по башке и каюк…
— А ты откуда знаешь? — спросил первый.
— Так я ж моряком раньше был. И в Северные Королевства плавал, и в Штормовых Пределах бывал. Язык не сказать, что хорошо знаю, но понимаю вроде бы неплохо. Судя по акценту, ты из Королевств, да, парень?
— Да, — кивнул Алекс.
— Ну и занесло тебя на край света… — присвистнул первый.
Алекс пожал плечами. Делиться своими причинами пребывания здесь он не собирался и уже подумывал поскорее завершить трапезу и свалить, как выразился его сосед по комнате, но не тут-то было…
— Это ты что мне, угрожаешь?! — взревел тот и стал медленно подниматься из-за стола. А вот это выглядело по-настоящему угрожающе…
Но парень постарался сохранить спокойствие, которого в душе не ощущал ни капли. Хотя на самом деле он вообще ничего не ощущал — скопившаяся усталость отключала все эмоции до единой. Осталось лишь равнодушие.