Сердце рода
Шрифт:
Может, это была другая модель или другой гранатомёт, но сотни просмотренных фильмов и здравый смысл подсказали мне, что ребята, устроившие засаду, переключились на крупный калибр.
Умц-умц-умц!
К счастью, я успел отстреляться первый.
Палец сам жал на спуск, посылая снаряды в гранатомётчика, ему за спину, в темноту лесной аллеи.
Время словно замедлилось, звук выкрутили на минималку, и я увидел свои гранаты веером накрывающие и стрелка, и начало лесной тропы.
Вот только Воин
За секунду до того, как исчезнуть во вспышке моих снарядов, из широкого дула его оружия вырвалась неприлично гигантская струя огня.
Может быть, это был не гранатомёт в его классическом понимании, а какой-нибудь огненный артефакт, но мне, в общем-то, было без разницы.
– Давай! – крикнул я Ивану, пряча Ураган в Пространственный карман и хватая его за руку. – Ну!
Надеюсь, способность Толстого распространяется не только на него…
Последнее, что я увидел, прежде чем провалиться в огненную купель, был сосредоточенный взгляд Ивана, вспышка жара над нашими головами и медленно появляющаяся вокруг нас серо-стальная сфера…
Слишком медленно.
Глава 6
Кроваво-красное море яростно боролось с ярко-жёлтым песком.
Оно то накатывало, то отступало, перемешиваясь в нечто серое, и в какой-то момент я обнаружил себя стоящим на бескрайней стеклянной равнине.
Где-то в вышине пылал алый то ли рассвет, то ли закат, а ноги чувствовали идущее от земли тепло.
Казалось, что песок и огонь нашли компромисс в виде стеклянной прокладки, вот только периодически сверху падали огромные капли бурого огня, а равнина то и дело покрывалась сетью трещин.
Одна из таких трещин пробежала в опасной близости от меня, и я еле успел подхватить статую Толстого.
Иван стоял на одном колене, вытянув руки вперёд, а на его стеклянном лице было запечатлено неимоверное напряжение.
Умом я понимал, что всё это – скорей всего, плод моего воспалённого воображения, и что с Толстым ничего не случится, даже если он провалится в трещину.
Но внутреннее чутьё настойчиво шептало – ни в коем случае не допустить разрушения статуи!
Не знаю, сколько времени я находился со статуей Толстого – то уходил от огненных капель, то убегал от змеящихся трещин.
В какой-то момент я поймал себя на мысли, что сам готов прыгнуть в очередную трещину и попасть в жаркие объятья песка.
Но сдержался.
Если за себя я был уверен – не знаю почему, но я чувствовал, что окажусь на арене с Рив, то насчёт Толстого сильно сомневался.
Ну а бросать Ваню я точно не собирался.
Вот только силы медленно, но верно заканчивались, а я так и не знал, что делать дальше.
Сколько продлится сфера Толстого? Почему он превратился в стекло, а я нет? И что это за место?
Увы, но, сколько бы я ни всматривался по сторонам, вокруг не было ни единой горы, ни единого дерева или пещеры.
Лишь гладкая стеклянная поверхность, по которой то и дело пробегали узкие трещины, да блуждал какой-то огонёк.
Огонёк?
Я присмотрелся к дрожащей на севере искорке и задумчиво посмотрел наверх.
Огненные капли, падающие с неба, или расплёскивались огнём или оставляли после себя едва заметную оплавленную лунку.
Огонёк же… Он как будто плясал, да и вообще, был единственным признаком жизни на этой равнине.
– Ну что, Вань? – я вопросительно посмотрел на статую Толстого. – Сходим, проверим?
Стеклянная скульптура Толстого промолчала, и, расценив молчание, как знак согласия, направился на север.
Считать время я бросил, когда убегал от огненных капель и трещин, поэтому ориентировался исключительно на чувство усталости.
Когда становилось сильно тяжко, я замедлял ход и следил, чтобы не попасть в трещину или под огненные плевки.
Когда силы снова появлялись, то делал рывок, стремясь быстрее добраться до огонька.
О том, что будет, если огонёк окажется просто-напросто иллюминацией, я старался не думать.
Ведь в таком случае придётся разбивать статую Толстого – других вариантов выбраться отсюда я не видел.
Не знаю, сколько я шёл. С десяток часов или несколько суток.
Плечи покрылись ожогами от упавших в опасной близости Огненных капель, а мозг давным-давно отключился, поставив тело на автопилот.
Единственное, что во мне оставалось от разумно мыслящего человека – дикий страх наткнуться на пустышку.
И когда огонёк внезапно встрепенулся и стремительно полетел мне навстречу, я даже обрадовался.
Может, это местный страж, с которым придётся сразиться – пусть! Главное – хоть какое-то разнообразие…
Огонёк стремительно приближался, и чем ближе он подлетал, тем чётче я его видел.
Со стороны он был похож на… ифрита.
Нижняя часть тела представляла собой огненный вихрь, а выше пояса пламя превращалось в обнажённый мужской торс.
В левой руке ифрита пылал Огненный клинок, в правой… В правой он держал какой-то цилиндр.
Когда до ифрита осталось не более пяти метров, я аккуратно поставил Ивана на землю и шагнул вперёд.
– Привет? – дружелюбно протянул я, внимательно наблюдая за каждым движением ифрита.
– Это ты? – подозрительно прогудел живой сгусток пламени.
– Я… – признаться, от такого вопроса я изрядно опешил.
– Это правда ты? – недоверчиво уточнил ифрит.
– Правда, – подтвердил я.
– А раньше почему не пришёл?
– М-м-м, не мог.
– А если бы мог, то пришёл бы раньше?