Сердце шута
Шрифт:
Я все еще чувствовал себя сталкером и идиотом. И все еще не понимал, на кой черт приперся к ней домой. Вряд ли, чтобы обзавестись новым другом. И вряд ли, как уже думал, преследуя романтический интерес.
Ладно, может быть, я не такой уж и плохой человек. Хотелось бы в это верить, но я не привык обманываться. Я знал себя, свою темную сторону и то, что творилось внутри меня. Все равно не смог бы заполнить сосущую пустоту под ребрами мнимым и, скорее всего, надуманным желанием исправить то, чего уже никогда нельзя будет исправить.
Машина, рыкнув мотором, двинулась
Хотя, признаться честно, реальнее и выполнимее из всех этих задач – работа в клубе, куда я и поехал.
В это время здесь еще никого не было, и в такие моменты казалось, что жизнь замерла. Не играла музыка, по танцполу не кружили пьяные, во всех возможных смыслах, посетители, не мигал свет. Огромное помещение, которое по ночам забивалось почти полностью, сейчас отражало эхом от стен каждый мой шаг. Мне нравилось торчать здесь с вечера и до самого закрытия, то есть почти до рассвета. Так создавалась видимость жизни. Будто мои дни не пустое проживание выделенного мне на земле времени, а вполне сносное существование.
Я знал, почему это происходило. У меня не нашлось бы ни единой цели для того, чтобы жить. Я не мог с такой одержимостью, как Ар, расследовать убийства, убирать конкурентов, вести дела и бежать домой к красотке. И это не потому, что у меня своей красотки не было.
Я поднялся на второй этаж, все еще ругая себя за беспечность и идиотские затеи, открыл дверь, а затем замер на пороге.
– Что за черт?!
– Твои оскорбления когда-нибудь выйдут на новый уровень? – хмыкнул Аарон, сидя на диване. Я устало выдохнул, пройдя внутрь. Тайфун неотрывно наблюдал за каждым моим шагом, видимо, пытаясь понять, почему я такой неразговорчивый.
– Что ты здесь забыл?
– Пришел проведать.
– С чего такая доброта?
– И долго ты будешь дуться?
– Пока ты не научишься рассказывать мне такие важные вещи! – прикрикнул я, со звоном поставив бокал на стол. Аарон сжал кулак, прикрыл глаза, словно сдерживал целую тонну ругательств.
Дверь открылась, отвлекая нас от разглядывания друг друга. На пороге оказался Матиас Перес – младший брат Луизы. Он, точно так же, как я минутой назад, замер на пороге.
– Ругаетесь, как женатая парочка, – фыркнул он, по-хозяйски заняв место рядом с Аароном.
– Я уже жалею о том, что вы появились в моем клубе.
– Это и мой клуб, – напомнил Аарон. Я упер в него серьезный взгляд, затем откупорил бутылку виски и достал еще один бокал.
– Не буду говорить о том, что ты здесь почти не появляешься.
– Зато я здесь каждый вечер, – встрял Матиас, принимая из моих рук стакан с янтарной жидкостью.
И я, и Аарон одновременно посмотрели на парня, который почти и не изменился за эти три месяца. Разве что теней на его лице стало больше. Ноша главы семьи обошла его стороной, но вот несколько смертей подряд и разлад в отношениях с Луизой все же отпечатались на
– Так и что за важный разговор, Ар? – перевел тему я, желая скорее от них избавиться и поехать домой. Сегодня не осталось ни настроения, ни сил для наших обычных посиделок с виски, сигарами и обсуждением всего. Мне хотелось вернуться в маленькую комнатку, снова погрузиться в кошмар.
– Скоро Дэни перевезут в другую тюрьму. Возможно, даже сегодня ночью, никто не знает деталей, кроме спец.группы, – из его вида сразу ушло все то, что можно принять за легкость. Аарон Гонсалес умел переключаться между режимами существования с такой скоростью, что любой человек позавидовал бы. Хотя завидовать тут совсем нечему.
– И ты хочешь..? – неуверенно спросил Матиас. Аарон повернулся к нему, с силой сжимая стакан с виски.
– Ты уверен? – я подошел ближе. Хотелось уберечь его от такой участи. Я ведь знал, как ему тяжело каждый раз принимать такие решения, вершить судьбы, словно бог, управлять судьбами других. По правде сказать, иногда мы забывали, кто из нас должен играть роль старшего брата.
– Я не знаю… – выдохнул он, устало откинувшись на спинку дивана. – У нас все готово, мне нужно только дать знак.
– И ты сомневаешься? – встрял Матиас. Наверное, если этого не сделает Аарон, то Матиас точно сунется в эту пучину. Ему уже нечего терять. А Луиза не скажет ни единого плохого слова, если кто-то из нас это сделает.
Все же мы не садисты, которым нравится убивать. Да, я мог быть чрезмерно жесток, выплескивать злость на других людей. Аарон мог хладнокровно планировать убийства, отдавать распоряжения чистильщикам. Матиас тоже без сожаления мог выстрелить в кого-то угодно. Но, черт возьми, все мы тоже были людьми, и пачкать руки в крови всегда тяжело. Даже если из-за этого человека мы потеряли все.
Аарон не ответил. Матиас, раздраженно выдохнув, выскочил из кабинета. Для него это дело имело слишком много личного. Намного больше, чем у Аарона. Матиас, как и Луиза, потерял из-за Дэни все. И семью, и положение, и смысл жизни. И если красотка смогла его найти, то Матиас все еще барахтался где-то в открытом море маленькой лодкой.
– Столько смертей, Хорхе, – вдруг прошептал Аарон. Я опустился рядом с ним. – Ей было всего шестнадцать, когда до нее добрались торгаши. Шестнадцать, понимаешь? Иногда мне кажется, что мы никогда не сможем отмыться от всех грехов, что на нас висят.
– Не мы ее убили.
– Но наше существование, наши дела.
– Это могла сделать любая другая семья, почему ты думаешь на нашу?
– Я уже не знаю, что думать, – проговорил он. – Ты бы не убил за меня? Я бы не убил за тебя или Лу? Может быть, я вовсе не готов занимать место отца? – происходило что-то важное. Воздух стал тягучим, тяжелым, сложным. Или это лишь иллюзия, но Аарон редко когда обнажал душу, редко когда сомневался в себе, своем положении или действиях. – Может быть, проще оставить его в руках полиции? Не слишком ли простое наказание – смерть?