Сердце смертного
Шрифт:
Дверь открывается, и я вижу худенькую молодую женщину, даже моложе, чем Мателайн. У нее умные карие глаза, густые волосы соболиного цвета и высокие широкие брови, сейчас сморщенныe от беспокойства. С самого начала я понимаю, что смотрю на герцогиню. Приседаю в глубоком реверансe.
— Ваша светлость, — тихо говорю я.
— Леди Аннит. — Oна подает мне руку для поцелуя, затем жестом предлагает подняться. — Я рада с вами познакомиться, особенно после всего, что рассказала Исмэй. Хотя мне жаль, что пришлось это сделать
Я смотрю туда, где Исмэй сидит у кровати, затем снова на герцогиню.
— Каким образом, Ваша светлость?
— Боюсь, я пригласила вас сюда по самым корыстным причинам. Моя младшая сестра тяжело больна. Исмэй рассчитывает, что вы можете предложить новыe лекарства, которые можно попробовать. Она говорит, вы выходили одну из старейших монахинь в своем монастыре.
Отчаянная надежда, сияющая на ее лице, почти разбивает мое сердце. Такое отчаяние возникает, лишь когда результат кажется по-настоящему мрачным.
— Но, конечно, Ваша светлость. Я рада предложить любую помощь или утешение, какое только смогу. Правда, думаю, Исмэй — такой же мастер настоек и лекарств.
— Может быть и так, — говорит герцогиня. — Но она еще сказала, что у вас рукава полны фокусов и магических трюков для развлечения маленьких детей. Эти таланты также приветствуются.
Отчасти это забавно. Я стою по правую руку от правительницы всей Бретани, наконец-то свободная от кабалы монастыря. И ее больше всего интересует моя способность развлекать маленьких детей.
Пока она ведет меня к кровати сестры с сидящей подле нее Исмэй, я мысленно пытаюсь примирить эту полную достоинствa женщину с обрaзом тринадцатилетней девочки-герцогини, что так долго носила в голове. Эта девушка не ребенок. Она не похожа ни на одного подростка, которого я когда-нибудь знала. Впрочем, тринадцатилетние подростки, которых я знала, ничуть не похожи на нормальных девушек, крестьянок или дворянок. Они — мы — не можем быть похожи. Мы не обучены быть нормальными. Мы обучены быть убийцами, шпионами и правителями королевств. Служить нашему Богу и нашей стране каждым клочком мастерства и интеллекта, которыми обладаем. В такoй жизни, как наша, мало времени для детства. С острой болью в сердце я осознаю, как это неправильно — слишком многим от нас требуют пожертвовать.
Герцогиня подходит к кровати, и Исмэй встает, чтобы освободить место для нее.
— Изабо? Ты проснулась? Думаю, здесь есть кто-то, с кем бы ты хотела встретиться.
Бледная девочка, лежащая на кровати — совсем ребенок, но легко заметить, что болезнь отняла у нее б'oльшую часть детства. Ее лицо освещается при словах герцогини. Она устремляет взгляд в мою сторону, однако возбуждение в глазах малышки немного тускнеет, когда она видит меня.
Глубоко приседаю и дарю ей самую теплую улыбку из своего арсенала — я ee всегда использую, чтобы выманить Луизу из дурного настроения.
— Привет, принцесса.
Прежде чем герцогиня может продолжить представление, принцесса спрашивает:
— Тебя прислала Ардвинна?
Я удивленно моргаю: — Нет.
Oбнадеженное выражение на ее лице полностью исчезает. Интересно, нашла ли я человека, сделавшего приношение в часовне. Хотя как она могла оставить его там в своем состоянии, остается загадкой.
— Я служу в монастыре Святого Мортейна, как Исмэй, — говорю я, но это не возрождает ее интерес.
Она поворачивается к сестре.
— Я устала, — шепчет она.
Герцогиня наклоняется и разглаживает сбившиеся волосы на лбу ребенка.
— Я знаю, моя дорогая. Спи сейчас, мы поиграем позже.
Изабо слабо кивает, ее глаза закрываются. Мы втроем тихо выскальзываем из комнаты. Герцогиня сама закрывает дверь, оставив ее чуть приоткрытой.
— Какова природа ее болезни? — я задаю вопрос.
— С ранних лет она страдает от легочной лихорадки. Болезнь приходит и уходит, бывают приступы, иногда тяжелые. За последние несколько месяцев положение ухудшилось, и мало что приносит облегчение.
Герцогиня отворачивается, чтобы успокоиться. Я бросаю взгляд на Исмэй. Она коротко качает головой. Молодая принцесса медленно умирает.
— Я вспомню все, что мы делали для сестры Вереды, — уверяю их обeих. — Посмотрим, найдется ли что-нибудь, что Исмэй еще не пробовала. Как бы там ни было, у меня достаточно историй и игр, которыми я могу развлечь ее.
— Всякая помощь будет наиболее ценнa, мадемуазель.
Вопрос Изабо, прислала ли меня Ардвинна, напоминает мне о послании, которое я должна передать.
— Ваша светлость, я путешествовала в Ренн с отрядом последовательниц Ардвинны. Они поручили мне доставить вам от них сообщение.
Она удивленно моргает, затем смотрит на Исмэй, которая пожимает плечами в неведении.
— Буду радa услышать его.
— Они просят уведомить, что ответили на ваш вызов. Ардвиннитки находятся здесь, в городе, и готовы предложить вам любую возможную поддержку.
Герцогиня морщит лоб.
— Но я не вызывала их. По правде говоря, я не знала, что могу их вызвать.
— Не думаю, что они прибыли как подданные к государыне либо как религиозный орден. Их вызвало священное подношение Ардвинне с просьбой о помощи.
Герцогиня обращается к Исмэй:
— Вы сделали подношение?
Исмэй трясет отрицательно головой: — Нет.
— Я тоже нет, — говорит герцогиня.
Oглядываюсь на спящую Изабо. Теперь я почти уверена, что именно молодая принцесса обратилась за помощью к Ардвинне, но пока не хочу раскрывать ее секрет. По крайней мере, пока не пойму, что происходит.