Сердце тайн. Книга пятая
Шрифт:
– Вольтер, – прошипела она, – черт бы тебя побрал… Борислав! Выбрось Корделию в портал и иди сюда! Мы идём на Танатос.
05
Я смотрела в чёрные глаза того, кто стал причиной маминого побега в другой мир. Он был тем самым злым волком из сказки про красную шапочку, который угрожал съесть бабушку, маму и саму девочку, но по какой-то причине сейчас казался добрым и мягким к собственному «ужину». Каждый мой вздох, каждый шаг и каждое действие читалось в его глазах чёткой слежкой. Он сел на корточки, попрекая все мыслимые и немыслимые правила стаи, подставляя спину другим
Я могла видеть в его глазах отблески печали – он видел мой страх, разочарование в нём и нежелание подходить.
– Лесси, иди ко мне, – произнес Князь, подойдя к постаменту, на котором я стояла, и остановившись всего в паре метров от меня.
Дальше чем хотелось бы, но ближе чем это было нужно. В кои то веки я была рада, что могу осознавать себя и свои действия. И в этот самый момент я знала, что если сделаю шаг к нему, то будет бойня, решить в которой я не смогу вообще ничего. Стаи послушались меня только потому, что в каждой из них я была второй альфой, однако вожак всегда останется главным.
Я смогла себе позволить только заглянуть в его глаза на несколько секунд, прежде чем перевести его на отца и сказать высоким режущим слух голосом:
– Я пойду с тобой, папа, если ты пообещаешь не причинять никому вреда. Особенно маме.
Папа сдержанно кивнул, а после ответил, не забыв ласково назвать меня так, как делал это всегда:
– Я обещаю тебе, паучок.
Я нервно кивнула и почувствовала, что Князь еле сдерживает инстинктивный порыв защиты и одновременно пытается удержать управление над беснующейся стаей, которая просто с ума сходит от моих опасных по их мнению действий. Феликс как обычно дал мне противоречащий его планам выбор, а я снова побежала за своими моральными ценностями. Я не знала к чему меня приведут эти действия, как не знала и того, что произойдет сейчас, но даже так это казалось мне лучшим выходом. По крайней мере из-за этого будет меньше возможных конфликтов.
Я спрыгнула с постамента у забора и, как мне показалось, весьма уверенно направилась к отцу. В этот момент что-то случилось, и воздух вокруг полыхнул чёрным, разносясь волнами по периметру поляны. Я остановилась и подняла глаза на очень высокого Фила, который не просто был сильнее папы – его власть главного волка была физически ощутима. Вот на что смотрел Тодор, когда Князь злился. И вот чего не могла видеть я в теле Алисы.
Глаза сильнейшего Альфы полыхнули, выдавая ярость, но чёрные волны наоборот – начали уходить, словно исчезая только от одного моего вида. Аезелвалф же смотрел на моего Вольтера хмурым уверенным взглядом, не обещающим никому ничего хорошего. Именно из-за этого я продолжила идти к нему. Я хотела переместить внимание отца на себя, что мне легко удалось – в эту секунду его лицо было направлено в мою сторону.
По какой-то причине мои воспоминания из детства были смазанными, а потому сейчас я могла словно заново рассмотреть острые черты лица, которые можно было назвать хищными: острый прямой нос, высокие скулы и чёрные густые брови, делающие взгляд вечно колючим и злым. Разве можно было любить такого отца?
Мой последний шаг, пальцы почти касаются его протянутой в примирительном жесте ладони и… под ногами становится пусто.
– АГЕРАТУМ! – утробное рычание, настолько громкое, что мне заложило уши.
Я проскользнула в портал прямо в земле, устроенный скорее всего бабулей. Под ногами оказалась черная пустота, вокруг – земля, а наверху – быстро затягивающееся полотно почвы. Я не сдержала визга, но почти сразу пересилила себя и закрыла рот.
Шумный хлопок, ознаменовавший, что я близко к конечному пункту, и резкий удар о землю, выбивший весь воздух из легких. Я с шумом набрала новый и закашлялась. И только после состояния близкого к приступу, смогла сесть, пройдясь по земле ладонями. Глаза защипало, и по щекам потекли влажные дорожки, сдержать которые я не смогла бы даже под угрозой смерти. Мышцы ныли, будто специально не давая мне сделать даже поворот головой.
Головокружение сменилось тошнотой, и я вновь упала на спину, выдав весьма громкое шипение. Через пару секунд мне стало лучше, я вдохнула прохладный воздух, выдохнув мутный пар, и протянула руку к светящейся необычайно синим светом луне. Единственной луне мира богов – я была на Танатосе.
Мой смешок разнесся по ночному лесу, приглушив стрёкот мелкой живности в траве у дороги, на которой я лежала.
– Меня даже никто не встретит? – усмехнулась я самой себе и резко поднялась, сев так, чтобы была возможность разглядеть… себя, – какого черта?!
У меня был приятный мелодичный женский голос, от звучания которого даже ругательство становилось сродни ласковым хвалебным речам. Я взглянула на молочно-фарфоровые длинные ноги с пятнами грязи на обнаженной коже и обхватила плечи руками, осознавая, что одежды на мне нет от слова совсем. Ноги пришлось согнуть в коленях и прижать к груди. Нет, мне не было холодно, скорее неприятно от того, что я, блин, сижу одна, голая и посреди незнакомого леса Танатоса. И я подумала бы, что всё не так плохо, если бы я была маленькой черноглазой девочкой, внешность которой узнает каждый здесь, так нет же! Я схватила длинную прядь волос со спины и мысленно загнула пальцы «крестиком». Не знаю, сколько мне было на вид, но я точно выглядела взрослее шестнадцати, а цвет волос мистическим образом «перекрасился» в серебристо-серый, вторя тому, который был у мамы.
– Здравствуй, сестрица, – шёпот на ухо, от которого захотелось развернуться и заорать.
Но это был Танатос, так что я поступила более рационально: размахнулась и влепила незваному гостю по голове ладонью, отчего рука почти онемела от боли. Зашипели мы с незнакомцем одновременно, но даже это не стало преградой, чтобы я рассмотрела того, кто подкрадывается незаметнее тени.
На вид ему было лет двадцать пять, хотя в этом мире с возрастом ещё хуже, чем на Деймосе, потому обольщаться и верить глазам точно не стоит. Яркие глаза смотрели на меня обиженно, а серебряные волосы ниспадали по плечам невероятно красивым водопадом. Он был очень похож на маму, и, очевидно, теперь на меня.
– А Гера сказала, что ты приятнее стала! Вот старая обманщица, – буркнул он, после чего наклонил голову набок и вперил в меня заинтересованный взгляд, – ну хоть мордашкой похорошела! А то мне эти твои Варговские черты вообще не нравились.
Я качнула головой, чувствуя, как всё тело начинает ломить, видимо по причине слишком резких движений.
– Ты перенесёшь меня к бабуле? – только и смогла спросить я, беззастенчиво падая обратно на землю и силясь оставить глаза открытыми, – давай тогда быстрее… я себя чувствую ужасно…