Сердце тигра

Прохоров Александр Дмитриевич

– Открывай!

Тот открыл. Каракалла вбежал внутрь, бросился к мраморному столбу и заглянул внутрь стеклянного шара. Там было пусто.

– Украли! — оглушительно заорал император. — Как это случилось? Я же сам вчера, положил его внутрь!

– Это все негр, тот негр и другой проходимец, его хозяин, это все они господин, — затараторил Публий Фуск.

– Молчать! Опять ты обвиняешь моего брата, собака! Ты сторожил сокровищницу до рассвета?

– Я!

– И двери были закрыты и никто не приходил?

– Нет. Утром,

я открыл двери и проверил, как полагается! Камня не было!

– Так чего же ты обвиняешь моего брата и того негра, когда их здесь и не было, а был лишь ты один?

– Должно быть, они колдуны! — вскричал Публий. — Они всем нам заморочили головы!

– А мне думается, это ты украл камень! — загремел Каракалла.

– Я?! Украл?! — голос Публия сорвался на фальцет.

– А кто же еще мог это сделать? Ключ был только у тебя! Я сам его тебе отдал! По твоим словам никто сюда ночью не приходил, стражники были мертвецки пьяны!

Оба стражника при этих словах в ужасе затряслись.

– Где мой камень, Публий? — заорал Каракалла — Где мой брат?

– Я не знаю! Я не виноват!

– Взять его! — зарычал император.

Не успел Публий Фуск и глазом моргнуть, как телохранители отобрали у него меч и заломили за спину руки.

– Пощади, Светлейший! — завопил Публиий. — Я ни в чем не виноват! Я всегда был верен тебе!

– Да, вина Публия не доказана, — заметила Юлия Домна. — Ты переходишь все границы, Антонин. У тебя что, так уж много верных людей?

– Замолчи, мать! — рявкнул Каракалла. — Ты ничего не смыслишь в этих делах. Я сам разберусь!

Где палач Секула?

– Эээ… он умер, — замялся один из стражников, по имени Тилас, — умер, Божественный.

– Как умер? Кто приказал? То есть тьфу! Когда же случилось это несчастье?

– Так уж две недели назад, — почесал затылок Тилас.

– Две недели? И я ничего не знал? Да как же это произошло?

– Ну, Секула выпил лишнего и свалился в котел с кипятком. Долго кричал бедняга.

– Какое несчастье, — Каракалла покачал головой. — Такой человек был… Кто же у нас теперь палач?

– Ну, палача у нас пока нет. У Секулы есть помощник, его раб Варген Цумян из Армении. Но мы все зовем его Варом. Ему, так больше нравится. Вот он пока, вместо палача.

– А что, этот Варген Цумян, очень жестокий?

– Не знаю господин, но вид имеет устрашающий. А при такой внешности мне думается, вряд ли человек может быть добрым. Так что, наверное, Вар — жестокий.

– Ну, может тогда ему, и быть палачом? — сказал император — Дело он знает, жестокий, как ты утверждаешь. Что еще нужно? Приведите-ка его.

Вскоре, привели Вара. Сначала, Каракалла увидел огромное волосатое пузо, потом, склонив наголо бритую голову, вошел высоченный, грузный мужчина лет сорока в одной набедренной повязке. Вид он имел и вправду устрашающий: толстый отвисший живот, кривые, короткие ноги, длинные, как у обезьяны руки и бугристая от мускулов спина. Все тело Вара покрывали густые, черные волосы. Его глаза были глубоко посажены, а массивный лоб с широкими надбровными дугами, был низок, как у людей, обычно, не особенно умных, но зато чрезвычайно агрессивных. Нос Вара был огромен и изогнут, словно клюв стервятника, рот тоже был большой с кривыми крупными зубами. Страшную рожу Вара покрывала недельная щетина и доходила она, едва ли не до самых глаз. Одним словом, типичный представитель Кавказа.

В одной руке Вар сжимал толстую железную цепь, намотанную на его огромный волосатый кулак, а в другой лапище, на удивление нежно держал маленького серого мышонка. Зверек возбужденно принюхивался, просовывая нос между толстых пальцев и его черные глаза-бусинки, блестели.

– Так ты, значит Вар? — немного придя в себя от впечатления, спросил Каракалла.

– Я гаспадын, — кивнул армянин.

– Как долго ты был помощником Секулы?

– Пять лэт.

– Что ж, срок не малый. И в этом ремесле тебе все знакомо?

– Да господын. Яа всо знаю.

– Хорошо, назначаю тебя палачом, с соответствующим жалованием.

Вар вытаращил глаза и разинул от удивления рот. Он просто не мог поверить своему счастью.

– Если будешь хорошо работать и как следует пытать, через год обещаю оставить тебя в этой же должности и сделать свободным. Ну а пока, вот тебе первое задание. Видишь Публия Фуска?

– Вижу, гасподын.

– Этот мерзавец украл из моей сокровищницы драгоценный камень, бесценный рубин Сердце тигра. Узнай, куда он спрятал камень.

– Это не я! — завопил Публий. — Это негр!

Каракалла поморщился и игнорируя крики бывшего начальника дворцовой стражи продолжил:

– Еще, у меня пропал брат. Публий, тоже может быть к этому причастен. Или, скорее эти двое, — Каракалла указал на перепуганных Максия Галька и Тертулиана Веноция, — пытай их, пока не скажут правду. Но смотри, не переусердствуй, чтобы они не сдохли слишком быстро.

– Да господын, — Вар плотоядно улыбнулся. — Оны всо выложат.

Гальк, Веноций и Публий в ужасе закричали, когда палач сгреб всех троих и потащил из сокровищницы. Когда их вопли и стенания стихли, Опеллий Макрин неуверенно произнес:

– Может, не стоило так с Гальком и Веноцием? Они все-таки, представители знатных и уважаемых семейств в Риме. У них много влиятельных друзей. И потом, общеизвестно, что они всегда были вам верны и ненавидели Гету.

– Эти свиньи, давно напрашивались, — раздраженно отмахнулся Каракалла, — их имущество конфисковать, а родственников сослать в Таврию [129] .

129

Таврия — совр. Крым