Сердце того, что было утеряно
Шрифт:
Неужели она потешалась над ним? Герцог не был уверен.
– Значит, вы будете наказывать их за подобные действия, поступая точно так же, как они? – спросила Аямину. – Кровь за кровь?
Изгримнур покачал головой:
– Саймон и Мириамель, новые король и королева в Хейхолте, приказали мне убедиться, что отступление норнов не приведет к дальнейшему разорению наших земель. Без помощи вашего народа я не смогу принудить норнов к хорошему поведению. Мне придется уничтожить их расу. Я все больше и больше склоняюсь к этому.
– Вы еще удивляетесь, что мой
– С тех пор, как меня попросили проводить с вами время, леди Аямину, я больше ничему не удивляюсь.
Несмотря на все усилия, герцог начинал терять контроль.
– Какие бы зверства ни совершали ваши норнские сородичи, вы считаете, они не заслуживают наказания.
– Нет, это неправда. Дело в том, что я знаю их лучше. Хикеда’я сами омрачают будущее и уже наказывают себя – причем жестче, чем вы можете понять.
– Достаточно!
Изгримнур раздраженно поднялся на ноги.
– Там, откуда я родом, убийцам не позволяют выбирать приговор.
Оставив Аямину вырезать дорожный посох, он направился к большому костру, где ярл Вигри и его хускарлы передавали по кругу кожаный мех. Солнце садилось, и скала за крепостью Белых лис сияла в последних лучах, словно кривой зуб великана.
– Ты пришел, мой лорд! – прокричал Вигри. – Герои этой пирушки приветствуют почетного гостя!
Вигри из Энгидала был человеком маленького роста. О нем даже ходила старая шутка, намекавшая, что на ветвях его семейного дерева сидело несколько троллей. Еще он славился буйной силой. Часто, во время жарких споров за столом в покоях ярла, Вигри, обидевшись на кого-то, поднимал конец больших дубовых козлов и сбрасывал весь ужин на пол обеденного зала, а затем раскидывал гостей по углам, предусмотрительно заложенным соломой. Изгримнур был рад, что Вигри снова находился в его распоряжении. Этот коренастый воин показал себя более стойким и ответственным помощником, чем Бриндур, постоянно менявший точку зрения, или Флоки, сын Бриндура, чей горячий нрав нередко приводил к нелепым ошибкам в сражении.
Вигри и его ополченцы выглядели на удивление пьяными для раннего вечера, но армия герцога только что прибыла. Изгримнур понимал, как трудно было солдатам Вигри дожидаться подкрепления во вражеской стране – особенно в таком зловещем месте, куда риммеры никогда не смели заходить, хотя норны покинули разрушенную крепость полдюжины веков назад. Наверное, Вигри и его люди провели несколько последних дней в молитвах о скорейшем воссоединении с отрядами Изгримнура, при этом слыша и видя злых призраков в каждой тени. Неудивительно, что они теперь так рьяно отмечали исполнение своих надежд и желаний.
– Я должен был позаботиться кое о чем. Мои люди не рады такому повороту событий. Многие из них надеялись к этому времени вернуться в Элвритсхолл.
– Мои люди тоже не в восторге, мой лорд, – ответил Вигри. – Две недели назад они услышали новость об окончании войны, а незадолго до этого им сообщили о смерти Скали Острого Носа. Мы одержали победу, но почему-то все еще воюем.
– Выиграть сражение – это одно, – сказал герцог. – Убедить врагов, что они проиграли, – другое дело.
Вигри усмехнулся:
– Нужно перебить их всех до одного. Вот лучший способ убеждения.
На лице Изгримнура появилась кислая улыбка.
– Убивать норнов не так легко, как кажется. Кстати, сколько их здесь и насколько сильны их позиции?
– Трудно сказать, Ваша светлость. Они как коты – перемещаются из тени в тень. К тому же они так похожи друг на друга, что мы можем насчитать дюжину, а это окажется один солдат, которого видели в разных местах.
– Тогда назови приблизительное количество.
– Возможно, восемьдесят норнов или около того. Может быть, и триста, но мы не видели среди них гигантов.
– За одно лишь это можно благодарить всемилостивого Бога.
Изгримнур посмотрел на костер.
– Как насчет наших сил? Самое интересное, сколько у нас лучников? Я знаю, что Белые лисы хорошо владеют мечами. Поэтому проще убивать их стрелами. Чем больше, тем лучше.
– У меня тут имеется отряд танголдирских пограничников, творящих чудеса с тисовым луком, – ответил Вигри и взмахом руки потребовал, чтобы ему снова передали кожаный мех. – Я поставлю на них все монеты против любого лучника-южанина или даже тритинга.
Герцог кивнул:
– Я прихватил с собой арбалетчиков, которые были со мной в Эркинленде – тех, кто уцелел в последней битве, сохрани их Бог. Арбалетные стрелы пробивают дыры даже в норнской броне из проклятого ведьминого дерева.
Изгримнур наклонился и начал царапать палкой покрытую снегом землю.
– Это не так уж и мало. Я привел роту наемников, набранных для усиления приграничных фортов. В основном там пехотинцы, но имеются и копьеносцы. Многие из них неопытные и не привыкли к условиям севера. Кроме них, у меня имеется рота из Хрингхолта, а также скоггейцы Тонруда – брата Бриндура. Сейчас посчитаю.
Он нахмурился и снова начал выписывать цифры на мерзлой земле. Как много воинов Изгримнур потерял в Эркинленде! При мысли о них он почувствовал глубокую скорбь.
– Объединив наши силы, мы получаем армию в тысячу двести солдат.
Почувствовав себя немного лучше, герцог протянул руку к меху, который снова шел по кругу. После доброго глотка он вытер бороду тыльной стороной ладони, затем сделал второй глоток и одобрительно кивнул людям Вигри, поощряя их к новому витку долгой пьянки.
– Мы сможем доставить сюда осадные орудия?
– Я уже послал за ними в Элвритсхолл. К нам направляются несколько катапульт и железный таран, способный пробивать ворота и стены. Самый мощный из имеющихся.
– Большой Медведь? – с улыбкой спросил герцог. – Я годами не видел это ворчливое чудовище. Сколько же быков понадобится для его перевозки? Он тяжелый, как гора!
– Да, скоро мы его получим. Для применения этого тарана нам понадобится крепкий и большой ствол дерева.
– Я думаю, здесь мы обойдемся без тарана, – сказал Изгримнур. – Крепость почти полностью разрушена. Тут и стены-то целой не найдешь.