Сердце в броне
Шрифт:
— Сэр, они забрали с собой детей, — докладывает взволнованный разведчик, следивший за обозом.
— Что? — вскидывается Рустам. — Детей, с собой? Но зачем?… По коням!
— Какой план, командир? — спрашивает Гарт, запрыгивая в седло.
— Догнать и сломать! — чеканит Рустам. — Ударить с ходу! Первый и второй пул, не останавливаясь, пробиваются к началу обоза! Третий пул ломает сопротивление в середине и конце обоза! Четвертый пул россыпью ловит всех, кто попытается сбежать. Упустите хоть одного — вам не жить! И помнить всем, главное — это дети, чтоб ни один волосок…
Конная лавина обрушивается резко и страшно. Ударили в копья! Отбросили сломанные
Перед большими телегами, накрытыми окровавленным полотном, Рустам спешивается и на подкашивающихся ногах подходит вплотную. Трясущимися руками приподнимает полотно, неверящими глазами смотрит и оседает на землю с протяжным звериным стоном.
— За что?! За что?!! — разрывает уши его дикий крик.
Сержант Вацлав, кусая в кровь губы, накрывает полотном изрубленные останки детей и хрипло выдавливает:
— Вурдалаков кормить…
Когда подходит Гарт, Рустам кажется успокоившимся, только глубоко в глазах застыло безумие.
— Командир, взяли пленных, — тихо говорит ему Гарт. — Сто тридцать четыре единицы, все люди. Что будем делать?
Рустам встает на ноги и обводит взглядом искаженные от страха лица.
— Рубить головы. Всем…
Егеря уехали, бережно увозя в телегах страшный и скорбный груз. А вдоль дороги выстроилось двести двадцать шесть кольев с насаженными на них головами. Чтоб неповадно было.
В замок вернулись только на следующий день, предварительно похоронив всех погибших. Рустам, не говоря ни слова, прошел на кухню, сгреб кувшины с вином, поднялся наверх и заперся в первой попавшейся комнате. Ночью заезжие конюхи, балагурившие у колодца, услышали необычные звуки — то ли лай, то ли всхлипы, перебиваемые рычанием.
— Что это? — спросил совсем еще молодой конюх, делая рукой оберегающий жест.
— Да это рыцарь приезжий, — пояснил тот, что постарше, — напился и плачет.
— Ничего себе плачет, — ухмыльнулся осмелевший юнец. — Да это прям не плач, а рыдание. Тоже мне рыцарь называется, ревет как баба…
Громадный кулак подхватил его за грудки и вздел к небу. В конюха впились горящие глаза двухметровой страхолюдины с унтерскими нашивками.
— Ты! — прорычал гулкий голос — Сопля безусая! Да если бы ты пережил хотя бы половину из того, что пережил сэр рыцарь, ты бы не только рыдал, ты бы каждую ночь в штаны писался. Понял?! Пошел вон отсюда!
Конюхов не пришлось упрашивать. Мгновение — и никого нет. Стоявший рядом с Гартом Ласло кивнул в сторону окна, из которого и доносились сдавленные рыдающие звуки:
— Может, нужно пойти к нему?
Гарт посмотрел на него грустным умным взглядом и мотнул головой:
— Не поможет. Когда война возвращается, ничего не помогает. Ему нужно побыть одному и… Плакать вовсе не стыдно, малой. Совсем не стыдно. — Гарт встряхивает головой и меняет тему: — Ты сам-то как?
— Тошнить уже перестало, — признается Ласло. — Но ноги все еще дрожат. И спать не могу… страшно.
— Тогда иди к бойцам, они сейчас тоже пьют, душу успокаивают. Иди к ним, напейся и… в общем, давай, сегодня можно.
Ласло кивнул и ушел. А Гарт остался один, он раздобыл
— Мне очень жаль, — тихо произнесла Айрин.
— Бывает, — выдохнул Гарт. — Разорили мы тебя, хозяйка, — сказал он грустно, — все вино вылакали.
— Ерунда, — отмахнулась девушка. — Как он?
Айрин Гарт врать не стал:
— Плохо, очень плохо… Знаете, что ему маркграф сказал? Меч на поясе и сердце в броне…
— Я слышала это выражение от отца, — отозвалась Айрин. — Оно значит, что у рыцаря под броней обязательно должно быть сердце.
— У этого рыцаря есть сердце, — с горечью произнес Гарт, — у него брони нет. Все нараспашку, все в открытую. А разве так можно?
Глава 4 Связанные одной целью, скованные одной цепью…
Чувства чувствами, а работать надо. Уже на следующий день Рустам вышел из комнаты, в которой до этого заперся. Одна безумная ночь — вот и все, что он себе позволил. Чашка пряного рыбного бульона, десяток ведер ледяной воды и яростное обтирание жестким полотенцем. И хоть глаза и остались красными, а лицо зеленым, в голове у Рустама прояснилось, и этого ему было достаточно.
И потянулись один за другим длинные рутинные дни. Плотной гребенкой прочесывали леса, патрулировали дорогу, сопровождали обозы. Поймали десяток подозрительных личностей, связали и отправили в Норфолд — вроде и не разбойники, но разобраться нужно. Поймали троих оборотней — двух волков и одного медведя, отправили в Блокстери, где уже развернулся целый филиал ордена целителей. Там оборотней пометили, и вскоре они вернулись обратно. С новыми метками контролировать их было совсем не трудно. В замке егеря появлялись редко, предоставленным гостеприимством не злоупотребляли. Зато по подсказке Рустама в том месте, где от северного тракта ответвлялась дорога к замку, построили заставу, и Карвин посадил туда десяток своих стражников. А рядом с заставой построили постоялый двор, из которого в Гросбери потек непрерывный ручеек столь необходимых наличных денег.
Айрин идею оценила с ходу, и не успела еще высохнуть краска на вывеске, как на северном тракте начали строить еще две заставы с постоялыми дворами при них, обезопасив таким образом дорогу и заложив задел будущему благосостоянию.
В леса Гросбери вернулось спокойствие. Айрин даже стала подумывать о восстановлении и других деревень своего баронства. Благо возвращающихся беженцев с каждым днем прибывало все больше и больше.
Вернулось относительное спокойствие и в душу Рустама. Мирные заботы, что может быть лучше? Почти как дома, в Казахстане. Разве что воздух чище да природа лучше. Не изгажена она здесь бензопилами, тракторами, выхлопами машин и безжалостными ружьями. Конечно, кожаное седло не сравнить с велюровым сиденьем японского автопрома, зато как легко здесь дышится, и никакой тебе, к черту, атомной бомбы. Приятно, блин. Рустам даже стал подумывать, уж не перейти ли ему после окончания королевской службы на службу к баронессе Гросбери. Охранять тракт, патрулировать леса, стеречь мир и помогать поднимать хозяйство. Чем не служба? Да и баронесса вроде не чужой человек, сильно лютовать не будет. Правда, оставался открытым вопрос о будущем бароне, ну да Айрин девушка неглупая, вряд ли выберет себе в мужья морального урода. А с нормальным мужиком поладить нетрудно. Так что перспективы вырисовывались заманчивые, вот и Гарту здесь нравится…