Сердце в броне
Шрифт:
— Мм, хорошо.
Остальные члены пятерки последовали его примеру. Когда чашки опустели и пошли по второму кругу, Старк спросил:
— А она тебя любит?
— Старки, ну ты чего тупишь? — упрекнул его Гарт. — Это же степь, любишь, не любишь — какая разница. Определяющим будет слово родителей, а не девушки.
— А, ну да, — покраснел стрелок, — я и забыл.
— Больше не забывай, — наставительно произнес Гарт. — А то задаешь тут всякие глупые вопросы. Ты, Сард, не обращай на него внимания. Арбалетчики все малахольные. Лучше ответь на мой вопрос: а она тебя любит?
Дружный смех спугнул мошкару, вьющуюся возле большой свечи. Рассмеялся даже новичок Локиртон, который чувствовал себя еще неуютно в компании
— Ну так что, любит?
Сард позеленел, как листва в мае, и кивнул:
— Да, любит.
Гарт взмахом руки остановил поднявшийся шум.
— Подожди, подожди. Ты так думаешь или она тебе сказала?
— Ока сказала, — едва слышно произнес Сард.
— Девушки много что могут сказать, — неосмотрительно ляпнул Ласло.
Гарт на него шикнул:
— Цыц! От горшка два вершка, а туда же. Что ты в любви понимаешь, малой? Повалял пару отцовских служанок на сеновале и думаешь, что уже все знаешь?
— Я это… того, — покраснел Ласло, приподнимаясь. — Не пару… то есть не на сеновале… то есть я не то хотел…
— Да ладно, — перебил его Гарт, кладя руку ему на плечо и силой опуская на скамейку. — Верим, верим. Не пару, а дюжину, и не на сеновале, а в отцовской спальне. Фигня все это. Даже если ты девственник, все равно фигня. Речь-то сейчас не о тебе. А о Сарде и Анаре. Тут тебе не какая-то интрижка, а серьезные отношения. Человек… тьфу! орк жениться собирается. Навсегда, на всю жизнь. Готовится к этому, страдает. А тут ты со своими сомнениями и пятнадцатилетним житейским опытом. Короче, не слушай его, Сард. Оруженосцы тоже малахольные. Они, пока рыцарями не станут, вообще не люди… и не орки, и даже не арбалетчики. Вот потом, конечно, и со всем уважением к рыцарскому сану. Но это потом. А пока послушайте-ка лучше честного копейщика. Знаешь, Сард, девушки много чего могут сказать…
Хохотали так, что животы разболелись. Громче всех смеялся Ласло, появившуюся было у него обиду смыло смехом, как весенним паводком. Гарт есть Гарт. Обижаться на него бесполезно, давить благородным происхождением — тоже. Добиться его уважения можно только своими поступками и делами. Свершения отцов не в счет.
— Ладно, ладно, посмеялись, и будет. — Гарт вытер выступившие слезы и уже совершенно серьезно сказал: — У малого опыта, конечно, кот наплакал. Но вопрос он задал неглупый. Девушки на то и девушки, что не всегда говорят то, что думают. Или еще хуже — говорят то, что думают, но вот только завтра они уже думают по-другому. Прекрасно то, что она тебе сказала, что она тебя любит. Но есть ли у тебя уверенность в ее словах? Ты снова, но в этот раз уже по своей воле, покинул родные кочевья, оставил родителей и братьев, бросился сломя голову завоевывать звание батыра, а ведь это значит — бои, сражения, опасность. Пойми меня правильно, я очень рад, что ты снова с нами, но сам видишь, как нас здесь дрючат, — значит, готовят к чему-то горячему и отсиживаться мы не будем. С остальными все ясно. Ласло — сын рыцаря и сам хочет стать рыцарем, другого пути он для себя не видит. Мы трое — профессиональные воины, королевские слуги, здесь воевать или там — без разницы по большому счету. Рустам… тут случай особый. Обратной дороги для него нет, а здесь… ты же знаешь его характер. В стороне стоять не будет, где хуже всего, туда и влезет, да еще и всех нас за собой увлечет, причем добровольцами. Но ты-то, ты же орк, степняк. Как все орки, ты привязан к своему роду, к своей семье. В степи — мир, благодать. Живи, радуй родителей и сам радуйся. Помнишь, как ты переживал раньше, что не можешь вернуться? А теперь что же, добровольное изгнание? Ищем новые приключения на свою зеленую задницу? И все это только ради трех слов, произнесенных юной девушкой, — «я тебя люблю». А может быть, это просто слова, мой друг?
Сард посмотрел на Гарта прямым и открытым
— Дело не в словах, друг. — Он приложил огромную ладонь к груди. — Здесь все горит. И я чувствую ответный огонь в ее груди. Чувствую любовь в каждом ее движении, в каждом жесте, вижу любовь в ее глазах, в ее улыбке… Я готов умереть, и она тоже. Если это не любовь, то что же? Слова — пыль. Но душу не обманешь.
— Красиво сказано, — пробормотал расчувствовавшийся Старк.
А Гарт взял двумя руками ладонь орка и крепко ее сжал:
— У тебя все получится. Станешь батыром и вернешься к своей Анаре. А потом обязательно позовешь всех нас на вашу свадьбу. И мы будем гулять до тех пор, пока ваш хан не пожалуется нашему королю и нас всех не вытурят обратно. А потом…
Договорить ему не удалось. В казарму зашел унтер-офицер.
— Седьмая пятерка.
— Здесь, сэр, — отрапортовал Гарт, вскакивая на ноги и вытягиваясь по стойке «смирно».
— Заберите своего сержанта с тренировочной площадки, — приказал унтер, — и отнесите его в лазарет.
Пока Ласло, Старк и Локиртон еще только осмысливали услышанное, Гарт с Сардом уже выбежали из казармы, столкнувшись на пороге плечами и вышибив из косяка дверь. Унтер проводил их внимательным взглядом и спокойно заметил:
— Обстановка изменилась. Эти двое помогут сержанту, а ваша троица поставит на место дверь. Инструменты на хоздворе. Через час проверю.
Первые четыре дня занятий учитель меча приучал Рустама к верному хвату, правильной стойке и заставлял работать ногами. Занятия проводились в полном доспехе, с утяжеленным тренировочным рыцарским щитом и тренировочным мечом, который, хоть и был деревянным, был отчего-то тяжелее стального раза в полтора. Рустам жутко уставал, но ничего сложного ему пока делать не приходилось. Простые движения, простые удары — снова и снова, раз за разом.
На пятый день учитель решил, что пришло время для следующего шага.
— У тебя небольшой вес, — сказал он безапелляционно, — поэтому твоим стилем станут колющие удары. Раз! — мелькнул в воздухе деревянный меч, — вспомогательным рубящим раскрываешь противника. Два! — стремительный выпад, — продолжаешь движение колющим на поражение. И снова — раз! — рубящим вынуждаешь его уклониться. Шаг вперед — два! — колешь на поражение. Меняешь темп: раз! — рубящий, два! — рубящий, три! — смертельный колющий. Снова меняешь темп: раз! — рубящий и, продолжая движение, два! — колющий в низ живота, три! — колющий в шею. Постоянное движение, скорость и точность — другого выбора у тебя нет. Особенно против более мощного противника в доспехах. Рубящими ударами ты его только поранишь. Стремительный сильный укол — вот что тебе нужно. На этом и сосредоточимся. Начнем с простых комбинаций, смотри…
Два часа пролетело незаметно. Занятие значительно усложнилось, позади тяжелейший день, тело устало, но сознание заинтересовалось. Рустам увлекся. Когда мастер сказал, что занятие окончено, Рустам неожиданно для самого себя попросил:
— Может быть, еще полчасика, сэр?
Учитель — среднего роста сухопарый мужчина с серым немигающим взглядом — решительно отрезал:
— Нет. Занятие окончено.
— Пожалуйста, сэр.
Мастер замер и с холодным интересом посмотрел в глаза Рустаму.
— А ты уверен, сержант?
— Да, сэр, — последовал твердый ответ. — Я хочу освоить меч. Но двух часов в день недостаточно.
— Верно. — Мастер подтянул расслабленные ремни на щите и медленно пошел по кругу. — Чтобы овладеть мечом, нужно время. Но не только… Меч оружие строгое, махать им несложно, а вот срастись с ним, сделать его неотъемлемой частью своего тела дано не каждому. Все это только через пот, боль и кровь.
— Мне не привыкать, — негромко сказал Рустам.
— Посмотрим. — Мастер остановился. — В позицию! Заденешь меня хоть раз — проявлю к тебе особое внимание. Не сможешь — пеняй тогда на себя.