Сердце в оковах
Шрифт:
– Добрый вечер, – проговорил я, останавливаясь около Скальфаро. Он еще ближе притянул девушку к себе, как мальчик в песочнице, который не хотел делиться лопаткой. Хотелось огреть его этой самой лопатой.
– Уже думал, что вы не почтите нас своим присутствием, – деловито заметил мужчина.
– Вышла небольшая накладка, – не хотел приходить, – пришлось задержаться, – теперь придется приводить свой план в действие.
Амели не сказала ни слова, словно меня и не существовало вовсе. Меня вполне устраивала эта игра в молчанку.
Вскоре мы прошли на балкон, обитый бархатом. Здесь насчитывалось ровно шесть мест: для Вито, его жены, меня и еще троих его партнеров. Два телохранителя заняли место у дверей, будто кто-то решил бы напасть на Скальфаро в театре.
Искусство священно для любого клана.
Так получилось, что резные стулья с высокими спинками стояли в два ряда друг за другом. Как назло, Амели оказалась прямо перед моими глазами. Так близко, что я мог рассмотреть веснушки на ее плечах и несколько родинок на шее.
Самым тяжелым испытанием стало держать себя в руках, потому что пальцы так и порывались дотронуться до нежной кожи, соединить точки между собой невидимыми линиями или дернуть за рыжий локон, словно я пятиклассник, не умеющий признаваться в чувствах.
Я даже не обращал внимания на происходящее на сцене, отсчитывал время до подходящего момента, который очень скоро настал.
Я нагнулся, делая вид, что завязываю шнурок, а сам потянулся вперед, осторожно дотрагиваясь до руки девушки, безвольно свисающей вниз.
Пальцы коснулись тонкой ладони, слегка сжали, пытаясь удостовериться в том, что она настоящая. Она не вздрогнула, не отняла руки, легко шевельнула мизинцем, как бы отвечая на прикосновение. По моему лицу сама по себе растеклась улыбка.
Моя Марго.
Один из партнеров Вито покашлял, заставляя вздрогнуть и выпустить пальцы Амели из своих. Улыбка тут же пропала. Мне захотелось его убить. Но вместо этого я поднялся и вышел в холл, надеясь, что она пойдет за мной.
Я зашел в небольшую нишу, закрытую тяжелой бархатной шторой. Сейчас холл пустовал, любой звук и шаг отдавался эхом по длинному полутемному коридору. Я прислонился к стене, в мельчайших подробностях вспоминая это невинное касание. На грани, на острие ножа.
Даже за одно это Вито бы меня убил.
Раздался скрип двери, возвращая в реальность, я приоткрыл штору, но так, чтобы из коридора меня не заметили.
Это она.
Амели огляделась вокруг, поджала губы и пошла вперед.
Я поймал ее за руку. Она вздрогнула и замерла. В точности, как мое сердце в этот момент.
Ее запястье было теплым, на нем красовалось несколько золотых браслетов и часы на тоненьком ремешке, но меня интересовали не они.
Пальцы скользнули выше, под широкий
Дыхание остановилось. И не только у меня.
Я знал, что найду на ее руке то, что искал. Длинный, неровный шрам, рассекающий предплечье почти полностью. Шрам, который она получила, когда мы перелазили через забор, сбегая от полиции поздно ночью.
Я оказался прав.
– Марго, – сдавленным шепотом выпалил я, когда пальцы коснулись гладкой кожи. Я едва сдержал в себе стон боли. Теперь у меня не оставалось ни одной причины, чтобы сомневаться в собственной психике.
Передо мной стояла девушка, чью смерть я оплакал уже множество раз.
Она повернулась ко мне. Ее лицо исказилось от боли, каменная маска треснула, показывая все, что она пыталась прятать все это время.
Мне захотелось обнять ее, укрыть пиджаком, будто он – бронежилет или одеяло, спасающее от подкроватного монстра.
Марго… Амели… шагнула вперед, не вырывая руки из моей.
– Адам, – голос почти сорвался на слезы. На секунду мне показалось, что она бросится ко мне и просто упадет к ногам. А в следующую двери в зал открылись, я выпустил тонкое запястье из хватки и спрятался за шторой.
Амели обернулась, нарочито громко выпалила «ой».
– Ты меня напугал, – призналась девушка. И не тебя одну.
– Потерял тебя, – отозвался Вито, обхватив ее щеки ладонями. Мне захотелось вырвать его руки, но я стоял неподвижно и почти не дышал, боясь быть увиденным.
Я не знал, что буду делать с этим знанием, не знал, что изменится. Казалось, что ничего, а вместе с этим, чертовски многое. Мир буквально перевернулся с ног на голову.
Вито обернулся к охране, позабыв о жене. Она метнула взгляд в мою сторону, ее глаза раскрылись в ужасе, и Амели спешно отвернулась, поджав губы.
– Ты везешь ее домой и не отходишь ни на шаг, – прорычал мужчина, ткнув в одного из телохранителей. – Ты собираешь группу и едешь со мной, – оба здоровяка кивнули, один из них кивнул Амели в сторону выхода, она послушно засеменила следом, пока Вито набирал чей-то номер.
Значит, что-то случилось.
Возможно, Тайфун начал наступление. Или же кто-то другой. Я сбился со счета, считая врагов Скальфаро. Их такое количество, что проще сразу сдаться в объятия смерти, чем бороться. Но Вито всегда побеждал.
Я дождался, когда холл опустеет, вышел из своего укрытия и направился прочь из театра. Вряд ли кого-то взволнует мой внезапный уход.
Уже на улице закурил, пытаясь понять, что делать с уверенностью, что поселилась в груди. Пусть я теперь знал наверняка, что Амели Скальфаро – мое прошлое, но я все еще не получил ответов на свои вопросы. Главный из них звучал так: «какого черта?»