Сердце варвара
Шрифт:
Это… не Пашов.
Сначала я не понимаю, что это такое. Я проводила свое время на Ледяной планете, укрывшись в Пещере племени, и поэтому я не знакома с некоторыми существами, которые здесь живут. Все, что я вижу, — это грязно-белый мех и длинные руки и ноги, когда что-то пробирается в пещеру. И тут до меня доходит вонь. Как мокрая, грязная собака, она пропитывает каждый дюйм маленькой пещеры, и у меня слезятся глаза. Должно быть, я издаю какой-то звук, потому что он поворачивается и смотрит на меня. Вот тогда-то я и вижу большие
Это, должно быть, мэтлакс.
Существо скрючилось в дальнем конце пещеры, подальше от огня. Он шипит на меня, и я чувствую укол тревоги. Мой маленький Пейси спит в соседней комнате. Я должна обеспечить его безопасность, но мой нож рядом с мэтлаксом, а Пашов далеко от пещеры. Я не знаю, что делать. Оцепенев от страха, я смотрю на существо в ожидании.
Он ползет вдоль стены пещеры, словно пытаясь убраться как можно дальше от огня. Он направляется к упакованным корзинам, которые мы сложили в задней части пещеры, и нюхает воздух. Он открывает одну, находит мешок с травами и засовывает горсть в рот.
Он… голоден?
Пашов сказал мне, что эти земли находятся недалеко от территории мэтлаксов. Я не придала этому особого значения, учитывая, что они, как и двисти, не представляют большой проблемы для безопасности Племенной пещеры. Однако здесь, в одиночестве, я смотрю на это существо и стараюсь не паниковать.
Как мне заставить его уйти отсюда? Известно, что они дико непредсказуемы и свирепы, когда их загоняют в угол. Нахождение в моей пещере, вероятно, считается загнанным в угол.
Он выплевывает горсть трав и проводит по языку длинными пальцами, затем издает пронзительный свистящий звук, прежде чем сдернуть другую корзину и покопаться в ее содержимом. Когда он двигается, я вижу ребра, проступающие сквозь грязный, спутанный мех.
Он умирает с голоду.
И я чувствую укол вины перед этим существом. Он явно борется за выживание. Я все еще боюсь его, но, может быть, я смогу накормить его и выставить за дверь, прежде чем случится что-нибудь плохое.
— Ты голоден? — спрашиваю я тихим, нежным голосом.
Существо снова шипит на меня, и я вспоминаю, что сказала мне Лейла — что она нашла существо, которое понимает сигналы рук. Ну, в определенной степени. Может быть, и этот тоже? Я показываю на свой рот, имитируя жевание.
Существо замирает, наблюдая за мной жадными глазами.
Ладно, да. Теперь ему определенно интересно. У меня по коже бегут мурашки, но я заставляю себя двигаться вперед.
Он перестает шипеть и вместо этого издает низкое горловое рычание. Это предупреждение для меня, но я должна показать ему, где находится еда, прежде чем он уничтожит все то, что мы с таким трудом заменили после обвала. Я беру одну из корзинок с вяленым мясом, вытаскиваю сушеный ломтик и предлагаю его.
Существо выхватывает его у меня из рук, нюхает и затем отбрасывает в сторону.
— Ладно, — бормочу я. — Ты явно не любитель мяса. — Я пытаюсь вспомнить, что Лейла говорила о них, но все, о чем я могу думать, это о том, что мой маленький Пейси спит в соседней комнате, и я не хочу, чтобы это существо знало, что он там. Мне нужно оружие. Вообще-то, вычеркните это. Мне нужно, чтобы это существо исчезло.
Он хватает другую корзину, и я вздрагиваю, потому что в ней также полно копченого мяса. Существо хватает пригоршню — грязными руками — и затем отбрасывает ее в сторону, как мусор. Он испортит всю нашу еду, а это то, чего мы не можем себе позволить потерять. Мне нужно что-то сделать.
Я отодвигаю мэтлакса в сторону и тянусь за одним из больших, размером с баскетбольный мяч, не-картофельных корнеплодов, которые вчера принес моя пара. Я собиралась высушить его и приберечь на потом, но если это заставит мэтлакса уйти, я в игре.
Мэтлакс снова шипит на меня и вцепляется в мою руку, его когти оставляют на ней глубокие рубцы. Я сдерживаю вскрик шока, отшатываясь.
— Я пытаюсь помочь тебе, придурок, — шепчу я. Мне приходится говорить тише, чтобы не разбудить Пейси. Он крепко спит, как и его папа, но в то же время он все еще младенец и его легко напугать.
Существо хватается за бок, и на мгновение мне кажется, что оно ранено. Но потом мех шевелится и двигается.
И я понимаю, что у этого изголодавшегося существа есть ребенок. Это она, и это мама, такая же, как я. Меня внезапно переполняет сочувствие. Мэтлакс явно боится огня и, вероятно, меня тоже, но ей отчаянно хочется есть. Я предполагаю, что ее молоко почти иссякло, если она голодает, и именно страх за своего ребенка заставляет ее быть такой смелой, чтобы прийти в чужую пещеру за едой.
— Вот, — тихо говорю я. Я предлагаю ей корнеплод и снова изображаю жест, приглашающий к еде. — Ешь.
Она выхватывает его у меня и начинает нюхать. Пушистый комочек у нее на груди издает пищащий звук, похожий на птенцовый. Бросив на меня еще один настороженный взгляд, она откусывает прямо от не-картофелины. Ее глаза расширяются, и она начинает поглощать его неистовыми, огромными кусочками.
И я впервые замечаю, что, несмотря на то, что она вегетарианка, у нее впечатляющие клыки…
ПАШОВ
Может быть, мы проведем жестокий сезон вдвоем, Стей-си и я. И конечно Пей-си.
Я размышляю об этом, возвращаясь в нашу пещеру со свежеубитым двисти, перекинутым через плечо. Одно из многочисленных стад случайно проходило через близлежащую долину, и поэтому я пошел по следам. В стаде много комплектов, и я смотрю, как они пробегают мимо, а стадо в испуге убегает прочь.
Я не думаю, что смогу и дальше убивать детенышей. Не с моим собственным сыном, таким беспомощным и маленьким.