Сердце воина
Шрифт:
Оливкового?! Но… в моей спальне голубые шторы!
Я резко села на постели, рука взметнулась, вверх прижимая простынь к обнаженной груди.
Саднящая боль между бёдер заставила меня вспыхнуть и повернуть голову влево.
Арман.
Мужчина лежал на спине, рукой прикрывая глаза. Он размерено дышал, все ещё находясь во власти сна.
Я, прикусив губу, начала сползать с кровати, придерживая уже обеими руками простынь. Боже! Как неловко, мы спали всю ночь вместе, а что если Газем вернулась?!
Она
Это катастрофа! Что она теперь подумает обо мне?!
Уже чуть ли не плача, подхватила с пола своё помятое голубое платье и быстро надела его, судорожно пытаясь хоть чуть - чуть разгладить ткань руками. Мне бы добраться до комнаты, а там уже душ и чистая одежда.
Я округлила глаза, вспомнив, как скидывала вчера перед Арманом белье.
Оглянувшись по сторонам, увидела свой лифчик, он лежал в изголовье большой двуспальной кровати. Подхватив его пальцами, спрятала интимную часть своего гардероба среди складок ткани платья.
А где же трусики?!
Мучительно краснея, начала искать их взглядом, словно маленький воришка пойманый посреди площади.
Но к моей досаде их нигде не было.
Поэтому мне ничего не оставалось, как отправиться прочь из комнаты с пустыми руками.
Я последний раз оглянулась на Армана.
Хотелось вернуться в тёплую постель, прижаться всем телом к горячему сонному мужчине. Но было одно большое «Но» Газем!
Проскользнув через узкий коридор, пробралась в свою комнату и с облегчением прислонилась спиной к двери.
Ещё с минуту я стояла, прикрыв глаза, пытаясь восстановить быстрое поверхностное дыхание и сумасшедший стук сердца.
Взгляд метнулся к аккуратно застеленной кровати.
Если Газем заходила ко мне… то она, конечно же, поняла что я не начевала в своей спальни.
Я бросилась в ванную комнату, почти чувствуя себя преступником. Хотелось смыть с себя все доказательства постыдного притупления. Нервно хихикнула от определения, что дала тому, что произошло между мной и Арманом ночью.
Наладив идеальный, по моему мнению, температурный режим воду, я с наслаждением встала под упругие тёплые струи воды.
Кожа настолько стала чувствительная, что казалось, горит от прикосновений вехотки.
Не выдержав, уже ставшего болезненного трения, бросила ее себе под ноги, скользя по телу ладонями. Тщательно убирая следы вчерашней ночи, я то и дело натыкалась взглядом на небольшие синяки и засосы.
Не смотря на то, что я слышала много баек о том, как ужасен для девушек первый раз, могла с уверенностью теперь сказать, что не все так страшно, как я думала.
Да, было больно, но Арман был такой внимательный, чуткий, вместе с тем такой страстный…
Вспомнились слова бабушки, о том что мне нужен сильный и заботливый мужчина. О том, что с таким буду, как за каменной стеной.
Как
Рассуждая о том, как правы мудрые родители я высушила свою тяжелую густую копну волос.
От горячего воздуха пряди пошли красивой волной, даже не хотелось убирать их в причёску, поэтому я оставила белокурые локоны свободно лежать на спине.
Как - то я слышала, что зелёный цвет имеет свойство успокаивать, поэтому почти неосознанно потянулась к платью темно - болотного цвета.
Прохладный шёлк приятно холодил кожу, приводя мысли в порядок.
Глянув в зеркало, уверенно подняла подбородок.
И почему я только так нервничала? Арман принял решение быть со мной, а значит, всем придётся смериться с этим!
После этих мыслей уже более уверено направилась на выход.
Глава 33
Не знаю, сколько я провозилась в своей комнате, приводя себя в порядок, должно быть не меньше часа. Спустившись в гостиную, растеряно остановилась, взгляд метнулся на большие настенные часы с маятником, время совсем ранее около семи часов, но в этом доме не принято спать до обеда…
Поэтому направляясь на кухню, как я привыкла делать каждое утро, отдавала себе отчёт в том, что наверняка встречу там Газем.
Мое чутьё не подвело, женщина резала овощи на массивной деревянной доске, услышав шаги, она тут же подняла темноволосую голову и убрала огурцы с помидорами в сторону. Ее волосы были убраны тщательно под сиреневый платок, Газем была чем - то расстроена не смотря на ранее утро.
Меня поразил ее взгляд, такой взволнованный, что у меня даже кольнуло сердце, словно острой иглой.
— Газем, что-то случилось?
Женщина вытерла руки об белое вафельное полотенце и растерянно замерла передо мной.
Несколько раз она открывала и закрывала беззвучно рот, как рыба выброшенная на берег реки, но будто не могла вымолвить ни слова.
Сжимая дрожащие пальцы перед собой, она сделала шаг вперёд.
Тёплые по - матерински добрые руки женщины сжали меня в объятиях.
Газем подняла руки и прижала их к моим щекам, я с тревогой отметила, как ее карие глаза, наполненные непролитыми слезами, подозрительно блестят.
— Вика – голос женщины дрожал, вибрируя так будто ещё чуть - чуть и он надломится. — Скажи мне, Арман тебя обидел?
Впервые она назвала сына при мне Арманом!
Бархатные карие глаза смотрели на меня умоляюще, ожидая ответа.
Я вздрогнула от этого странного и неожиданного вопроса, но Газем не дала мне сдвинуться, ни на шаг. Она держала мои руки крепко, но в этом не было чего-то, что могло меня заставить испугаться, наоборот, от неё шла волна невидимой глазу поддержки.