Сердце Ворона
Шрифт:
— Головы беру я, Ситон. Это моя работа. Займи свое место.
— Ну хотя бы одну?
Охотник опустил руку и сжал черную рукоять висящего у пояса серпа. Изогнутое лезвие блеснуло в лунном свете. Острие уперлось в подбородок Бойларда.
— Будешь меня злить, кусок дерьма, и я возьму твою.
— Ну-ну, не надо так горячиться, — сказал Ситон, отступая. — Я же только спросил.
Расставив своих людей в кустах, Охотник вернулся к облюбованному им большому раскидистому дубу и проверил
Он нервничал. Дувший со стороны моста ветер шептал что-то, теребя листву. В воздухе плавали ароматы весны, и на какой-то момент душа его обрела покой. Он бросил взгляд на поблескивающую в лунном свете реку. Охотник видел старый мост, должно быть, в тысячный раз с тех пор, как двадцать четыре года назад перебрался в эти края, но по-настоящему обратил внимание на древнее сооружение только сейчас. В этом постоянно меняющемся мире мост олицетворял собой устойчивость и прочность и казался необыкновенно красивым. Интересно, кто его построил?
Проклятие! Не стоило браться за это поручение. Надо было уклониться, найти какой-то предлог. Когда Чайн Шада отказался добивать изувеченного горца, Охотник испытал чувство гордости. Эта гордость даже смыла неприятный осадок от грязного приема Горайна, ударившего Гримо в тот момент, когда одноглазый боец опустился на колено. И вот тебе подарок — принести голову этого достойного человека.
Так было не всегда. Раньше он использовал свои навыки следопыта для того, чтобы ловить убийц и воров, тех, кто пытался уйти от правосудия. Успехи на этом поприще привлекли к нему внимание Мойдарта.
Охотник прислонил мушкетон к стволу дуба и оглядел вершину холма. Тихо. Никаких признаков человека. Он потянул себя за бороду.
«Не приходи сюда, Гримо».
«Два борца ослушались меня и уронили честь варлийцев, — сказал ему Мойдарт. — Если не наказать их, нас ждут беспорядки и, может быть, восстание. Тебе, Охотник, нужно сделать так, чтобы этого не случилось. Найди Горайна, отведи его в лес и повесь там. Под камнем, возле тела, оставь эту записку.
— Да, господин. Как быть со вторым?
— Галлиот арестует его и приведет ко мне. А уж здесь ему придется ответить за свою дерзость».
Охотник не сомневался в том, какое именно наказание ждет Чайна Шаду. Его предадут пыткам и убьют в темнице под Зимним Домом.
Но это уже не его проблема.
Была бы не его, если бы Галлиот справился с поручением. Однако Чайн Шада оказался далеко не дураком и, вырвавшись из рук солдат, растворился сначала в городе, а потом и где-то еще. И вот теперь Охотнику выпала малоприятная доля: убить чемпиона и всех, кто будет с ним. Ветер взъерошил его волосы, и взгляд сам собой устремился к мосту. Странная земля. Магическая. Она очаровала его сразу, с того первого момента, когда он ступил на нее. Отслужив девять лет, Охотник вышел на пенсию и, купив у старика крестьянина ферму, стал вести тихую и спокойную жизнь
С того времени, вот уже шесть лет, с ним всегда были Дал Найдхам и Винтон Габио. Оба женились и построили дома на земле Охотника. Год назад жена Дала умерла при родах, и теперь три его сына жили у Винтона, вместе с его шестью ребятишками.
Охотник покачал головой, отгоняя неуместные мысли. Надо быть наготове — те двое могут появиться в любой момент. Взяв в руки мушкетон, он снова посмотрел на вершину холма. Должны бы уже дойти. Он представил себе их маршрут: через открытое поле, по лесу, вниз по склону и сюда, на холм. Другого пути нет. Где-то выстрелил пистолет.
Охотник вздрогнул. Из кустов выскочил Бойлард Ситон. На рукаве его серой рубашки темнело пятно. За Ситоном бежали двое — какой-то здоровяк и мальчишка с двумя пистолетами. Ни Дала, ни Винтона, ни Басса видно не было. Охотник выругался и выступил из-за дерева.
— Ложись, Бойлард! — крикнул он, поднимая мушкетон. Ситон распластался на земле, ахнув от боли в простреленной руке.
Что-то холодное коснулось горла Охотника.
— Будет лучше, Жнец, если ты опустишь эту штуку. — Голос принадлежал Жэму Гримо. — Мне бы не хотелось перерезать тебе горло в такую чудную ночь.
— Да, — согласился Охотник, — не стоит портить момент.
Он осторожно наклонился и положил оружие на землю.
— А теперь соизволь подойти к своему приятелю. Охотник зашагал по опушке. Чайн Шада стоял на коленях перед лежащим Бойлардом.
— Пуля отскочила от кости, — говорил он. — Ничего страшного. Несколько стежков, и все будет в порядке. Поправишься, хотя какое-то время поболит.
— Что с остальными? — спросил Охотник,
— Отдыхают, — сказал Чайн Шада. — Отделались синяками.
— Это хорошо. У них семьи.
Гримо вышел из-за спины Охотника. Одежда на нем промокла насквозь. Охотник с трудом сдержал улыбку. Старый хитрец влез в реку, доплыл до моста и оказался в тылу.
— Простудишься, Гримо. Побереги себя, ты ведь уже не так молод, как когда-то.
— Может быть, я заберу у тебя медвежью шкуру, — ответил одноглазый. — Уж она-то меня согреет,
— Для тебя она великовата, сынок. Такой плащ по плечу только мужчине.
Гримо усмехнулся и подошел к Шаде,
— Путь свободен. Тебе пора идти.
— А эти двое?
Горец повернулся к Охотнику:
— Хороший вопрос, а, Жнец? Что думаешь делать?
— Вернусь на ферму и займусь делами. Похоже, я пришел сюда слишком поздно и беглец уже перебрался на ту сторону. Я никого не видел.
— А ты? — Гримо взглянул на Бойларда.
— Я тоже, — ответил раненый.
— Ну, вот и все, — сказал горец.
— Нет уж, будь они прокляты! — дрожащим от злости голосом крикнул юноша. — Мы их убьем.
Охотник увидел глядящее на него дуло пистолета. Он замер в ожидании выстрела.