Сердце Времени

Иванова Ольга Дмитриевна

***

Чарли нервничала. Накануне она почти не спала, пытаясь понять, что ее ждет. Но еще больше ее беспокоило то, что с ней будет Каролина. Ее Чарли вообще видеть не хотела, она для нее была теперь как живое напоминание того, что Марк отверг ее чувства.

— Привет! — Каролина улыбалась, как всегда. И так же прекрасно выглядела. Как всегда.

— Доброе утро, — выдавила из себя Чарли, плотнее закутываясь в шубку.

— Там, куда мы идем, будет теплее, — заметила Каролина и снова улыбнулась.

«Ненавижу, — промелькнула у Чарли обиженная

мысль. — И эту ее улыбку, и все остальное…»

— Я знаю, это мой дом, — ответила Чарли ей не очень любезно.

И все же ее дом был далеко от того места, где они оказались. Государство Фиост находилось даже на другом континенте. Радовало, что язык, используемый здесь, был Чарли знаком.

— Куда мы идем? — спросила она у Каролины, когда они начали подниматься по ступенькам широкой лестнице.

Здесь была весна. Природа расцветала, набиралась сил. Деревья окутывала светло-зеленая дымка молодой листвы, вокруг с веселым щебетом носились птицы, пахло свежестью и сырой землей. Чарли вдруг безумно захотелось домой, к родителям, где уютно и нет никаких волнений.

— В детский приют, — ответила Каролина.

— Зачем нам в приют? — не поняла Чарли.

— Он непростой, — после некоторой паузы отозвалась Каролина. — Там находится дети, чьи родители погибли во время захвата их мира. Многие из них получили серьезную психологическую травму от увиденного и не могут сейчас нормально существовать, несмотря на работу специалистов. Их воспоминания — боль, которая губит организм.

— Вы хотите… Чтобы я их стерла? — догадалась Чарли. И тут испытала холодок страха в груди.

— Не все, — сказала Каролина. — Тебе предстоит быть очень аккуратной и внимательной, чтобы не заморозить лишнее. Теплые воспоминания о родителях не трогать, об их смерти — лишь частично, чтобы остались лишь смазанные образы. А вот то, что вызвало у них ужас и боль — да. Справишься?

Чарли, помедлив, кивнула:

— Я буду стараться.

***

— Что прикажешь делать? — Александр, как всегда, не мог удержаться от язвительного тона в общении с отцом. — Что хочешь от меня?

— Совершенства твоих способностей, — холодно ответил Лукрецкий. Они стояли в тренировочном зале, том самом, который ректор держал для особых случаев. — И прекрати паясничать. От твоего дара будет много что зависть. Ты должен научиться перемещаться в прошлое мгновенно и в ту точку, которая требуется. Минута раньше, минута позже может стоить всей вашей команде жизни. Метр вправо, метр влево тоже. Это как система координат: на одной оси у тебя время, на другой — место.

— Это теория. Я в курсе, — сказал Алекс. — Начнем? Отправляемся в прошлое? Какое?

— Давай для начала в твое.

— Точка? — Александр приподнял бровь.

— Как можно дальше от нынешнего часа.

— Как скажешь, — Александр положил руку на плечо отцу, устанавливая связь.

Коснулся нитей времени, нашел нужную точку…

… — Ты обязан стать лучше всех! Сильнее всех! Умнее всех! Ради матери, которой нет! — хлесткие слова отца били двенадцатилетнего

Александра больнее плетей.

Он лежал на полу, обессиленный от изнурительных тренировок, и боялся посмотреть в глаза разъяренному отцу. Алекс ненавидел его в этот момент и одновременно испытывал безумное чувство вины. Перед самим собой. И перед матерью…

— Вставай, ну! Слабак! — отец пнул его носком ботинка.

Алекс перекатился на другой бок и все же заставил себя подняться. Злость придала ему сил…

— Зачем ты выбрал именно этот момент? — спросил Лукрецкий.

— Не нравится? Я могу другой… — Александр смотрел на него в упор. — Может, более глубокое прошлое?

… — Мама, мамочка! — Алекс тянул руки к матери, которая пыталась вырваться из плена Слуг Бездны.

— Алекс, беги, беги отсюда! — кричала она в ответ. — Только не трогайте сына, прошу…

— Я никуда не пойду! — слезы наворачивались на глаза мальчика, но он не мог позволить себе заплакать. Вместо этого он ринулся на Слуг Бездны с кулаками. — Отпустите! Отпустите ее! Я убью вас всех, убью!

Один из Слуг с легкостью, как надоедливое насекомое, отпихнул его от себя, и Алекс кубарем прокатился по мостовой. Когда же ему удалось подняться, матери уже не было.

Слезы все же вырвались на свободу, застилая глаза и обжигая щеки…

— Довольно! — процедил Лукрецкий. — Возвращаемся.

— Как скажешь.

И они вновь оказались в тренировочном зале.

— Может, заглянем в твое прошлое? — поинтересовался Александр и, не дожидаясь ответа отца, дернул за временную нить.

… Кабинет отца в их доме. Вечер, на столе почти пустая бутылка крепкого вина. Отец сидит, подпирая голову кулаком, его взгляд отстранен, подернут хмелем.

— Прости, — шепчет он. — Прости меня, Виола…

— Хватит! — рявкнул Лукрецкий и попытался оторвать руку сына, но тот еще сильнее сжал его плечо.

… Незнакомая комната. Кроме Лукрецкого в ней двое — мужчина и женщина среднего возраста.

— У нас не вышло, Роберт, — произнес мужчина виновато.

— Вы все испортили! — отец находился будто в отчаянии. — Вас засекли! В министерстве уже знают о вашей встрече с Властителем! Завтра это уже будет в вашем деле! — и он помахал папкой, которая Алексу показалась знакомой.

— Нас больше волнует, что Властитель мог установить с нами связь, — сказала женщина взволнованно. Она нервничала больше всех, ходила из угла в угол. — Я боюсь за детей.

— Вы должны спрятаться, — предложил Лукрецкий. — Уходите утром.

— Ты позаботишься о Диане и Яне? — спросила женщина с мольбой.

— Конечно, — раздраженно ответил Лукрецкий. — Я приведу их к вам позже, когда станет спокойно…

Отцу все же удалось оттолкнуть Александра, и они вернулись в зал. Лукрецкий тяжело дышал, Алекс тоже был в растерянности.

— Это были родители Дианы? — спросил он.

Отец бросил на него тяжелый взгляд.

— На сегодня закончим тренировки, — произнес он в сторону и стремительно направился к двери.