Сердце вьюги
Шрифт:
Она с большим сомнением смерила пострадавшего взглядом. Увы. Несмотря на всю хрупкость пришельца и знаменитую пословицу о силе русских женщин, Ольга очень сомневалась, что ее весьма скромных физических возможностей хватит на такой подвиг. Но выбора не было.
Забросив здоровую (точнее, относительно здоровую: ушибов и царапин и на ней было предостаточно) правую руку бессознательного эльфенка себе на плечо, она с тяжелым вздохом начала приподнимать бессознательное тело. И в этот момент, видимо от сильной боли, эльф наконец-то пришел в себя:
– Erglau zay? Eiste er mee styhe, humene? – требовательно спросил он, впиваясь взглядом в ее глаза. Ольга профессионально
– Тише, тише. Не бойся, я помогу. Нам только до дому добраться надо… Ты идти сможешь?
– S’sau esty mee stihen, or elmess des beoyien. Es mee dajang krau. Tee, ger mee vesst.– Выдав эту загадочную фразу, эльфенок попытался выпрямиться и протянул руку к своему мечу.
– Что? Меч не хочешь оставлять? – правильно расшифровала его реакцию девушка и, подняв меч, на этот раз вовсе не казавшийся таким холодным, протянула его владельцу.– Только как ты его потащишь? И сам-то едва стоишь, а тут еще эта железяка…
Эльф с сильным изумлением взглянул на нее, потом на свое оружие в ее руках, после чего осторожно взял меч здоровой рукой. Неуловимое движение – и оружие исчезло, рассыпавшись снежной круговертью.
– Рау.– Эльф приложил руку к груди и требовательно взглянул на нее.
– Ольга.– Она повторила его жест, после чего кивнула в сторону своего дома: – Ну что, пойдем?
Эльф с трудом поклонился и тихо прошептал:
– El est tee garve, Olha,– после чего медленно заковылял в указанном направлении. А над лесом свирепствовала вьюга, заметая оставшиеся на поляне тела и следы вначале тонким, но все увеличивающимся слоем снега.
Вот на что Рау уж никак не рассчитывал – так это на то, что в его бой с Псами вмешаются жители этого мира. И кто!!! Человеческая женщина! Однако надо отдать ей должное. При помощи неведомой магии ей удалось вначале ослепить сражающихся, а потом и вовсе оглушить последнего Пса. По всей видимости, она не рассчитывала на характерную для Псов устойчивость к магии и, будучи уверена в смертельности своего удара, неосторожно повернулась спиной к недобитому врагу. Впрочем, быстрое вмешательство Рау не позволило этой ошибке стать роковой. Однако добивание врага исчерпало последние силы молодого альфара, и он потерял сознание.
Пришел в себя он только спустя несколько минут от боли в потревоженных ранах. Девушка – а разглядев ее поближе, он уже не сомневался, что это представительница расы людей, и к тому же весьма молодая,– успела уже перебинтовать кровоточащие раны, причем его же собственной рубахой, и сейчас пыталась тянуть за собой, что-то бормоча.
– Кто ты? Почему ты помогла мне, человек? – обратился к ней Рау.
Увы. Ответ, как и ожидалось, был совершенно непонятен. Впрочем, судя по интонации, приглушенному голосу и тому, как усиленно она пыталась указать ему на необходимость немедленно куда-то идти, оставаться на этой поляне было небезопасно.
Сообразив это, Рау попытался объяснить, что не может оставить свой меч. Вьюжный был слишком ценным оружием, издавна принадлежащим императорской семье, и он просто не мог бросить его на безвестной поляне. Девушка, на удивление, сразу поняла его проблему, но, вместо того чтобы подвести его к мечу, просто взяла магическое оружие, как какую-нибудь простую железяку, и подала его альфару. На какой-то миг Рау опешил. Ей что, не преподавали самых элементарных правил обращения с магическими артефактами?
В его родном мире любой ребенок знал одно непреложное и крайне важное правило:
Нет, альфар, разумеется, знал, что его меч способен отличить врага от друга и не стал бы убивать человека, прикоснувшегося к нему с желанием оказать помощь хозяину меча. Но хоть как-то проявить свое недовольство клинок был просто обязан! И то, что этого не произошло… Это могло означать только одно. Выкованный с призывом истинной Тьмы и Великого Холода магический меч не причинил бы никакого вреда лишь своему хозяину… или тому, перед кем у хозяина имелся кровный долг [2] , замеченный истинной Тьмой. Великий долг спасенной жизни!!!
2
Кровный долг – чрезвычайно сложное и емкое понятие Темных народов. Тьма в мире, из которого пришел Рау, не терпит неблагодарности. Поэтому тот, кто спас жизнь одного из темных (дроу, альфаров, орков), вправе рассчитывать на благодарность. Однако на деле изначальная Тьма крайне редко свидетельствует подобное. Возможно, это происходит потому, что одним из условий возникновения кровного долга, засвидетельствованного Тьмой, является, во-первых, полная бескорыстность спасителя, то есть, спасая темного, нельзя думать о возможности благодарности, а во-вторых, то, что спаситель не должен быть одной расы со спасаемым, что в условиях весьма напряженных межрасовых отношений становится и вовсе маловероятным. Кроме того, имеется целая куча и иных чрезвычайно сложных условий. В общем и целом, возникновение подтвержденного Тьмой кровного долга – явление крайне редкое, почти легендарное.
Убрав меч, а точнее, позволив ему исчезнуть, Рау вновь взглянул на свою спасительницу. Человек. Доблестному полководцу снежных эльфов и в голову не могло прийти, что когда-либо он станет кровным должником – должником человека! Впрочем... Несмотря на всю редкость и легендарность произошедшего, сейчас у Рау имелись и иные проблемы. Первой из которых была острая необходимость добраться до какого-нибудь безопасного убежища, где он мог бы подлечить свои раны. Однако кое-что сделать он был просто обязан!
– Рау,– приложив руку к своей груди, представился он кратким именем.
Похоже, его спасительница была весьма недовольна вызванной требованиями этикета задержкой, однако повторила его жест, произнеся нечто похожее на «Ольха». Судя по краткости, это, очевидно, тоже было малым именем.
– Я – твой должник, Ольха,– максимально тихо, чтобы не потревожить неведомую опасность, которая, судя по нервозному поведению девушки, была недалека, произнес Рау, после чего осторожно, стараясь лишний раз не тревожить свежих ран, пошел в указанном ею направлении.
Впустив гостя в свою квартиру, закрыв за ним дверь и положив изрядно оттянувшую ей руки кольчугу эльфа на обувную тумбочку (снятый с пришельца доспех она не решилась оставить на поляне и, несмотря на тяжесть, добросовестно тащила до дому), Ольга вздохнула с искренним облегчением. Как же это все, оказывается, трудно – провести раненого эльфа-мага по городу так, чтобы не привлечь излишнего и совершенно ненужного внимания.
– Нет, есть в этом что-то героическое,– пробормотала она тихо.