Сердце вьюги
Шрифт:
– Оль, может, пойдем окунемся? – жалобно попросила та, осторожно отворачивая голову.
– Пойдем,– радостно согласилась Ольга.
Рау печально смотрел на радостно плещущихся в море девушек, размышляя о своей несчастной судьбе. Нет, то, что его немедленно не убили, было не так уж и плохо. Похоже, обычаи людей и альфар в области взаимоотношения полов несколько различались, и пока он не совершил ничего такого, за что его следовало немедленно прикончить. Однако стоять неподвижной статуей на такой невыносимой жаре становилось все трудней и трудней. Впрочем, главное
Ошибка. Ошибка, допущенная им по незнанию. В конце концов, если его здесь убьют, он всего-навсего умрет. Обидно, неприятно, но привычно для воина. Он знал, чем рисковал, забираясь в чужой сон. Страшно было другое. Стоит ему только заговорить с девушкой, как его внутренний мир, его самосознание начнут немедленно изменяться, подстраиваясь под ее представление о нем.
Здесь, в мире ее сна, куда он попал без какой-либо защиты, он – просто еще одно ее сновидение. А сновидения, увы, всегда такие, какими видит их спящий. Пока он не обратил на себя особого внимания Ольги, логика ее сновидения позволяет ему оставаться таким, каким он представляет себя сам. Но стоит ему с ней заговорить…
А заговорить придется. Получить доступ к знаниям человека без его разрешения невозможно. И чем дольше он будет с ней беседовать, тем сильнее будут изменения, которые она, сама того не подозревая, непроизвольно внесет в структуру его личности.
Конечно, можно было бы просто уйти из ее сна, немедленно, сейчас, пока Ольга еще не заметила его и его личность не пострадала,– никакое знание языков не стоило столь кардинального изменения, но в том и заключался весь ужас его ошибки.
Входя в ее сон, он заранее сформулировал цель своего визита, чтобы максимально облегчить проникновение. Но тем самым он полностью отрезал себе все пути к отступлению. Покинуть сновидение, не получив знаний о родном языке девушки, Рау просто не мог.
Оставалось только одно: вступить с нею в контакт и любыми путями как можно быстрее уговорить Ольгу позволить ему прикоснуться к ее знаниям языка. И надеяться, что удастся сделать это достаточно быстро, прежде чем его личность претерпит необратимые изменения.
«М-да… Вступить в контакт. Оно, конечно, хорошо…» – Рау перевел взгляд на плещущуюся вдалеке девушку. Вот только имелась у него еще одна большая проблема: плавать Рау не умел. Собственно, среди альфар, коренных обитателей снежной пустыни Хладоземья, мало нашлось бы тех, кто владел столь экзотическим искусством. Впрочем, неумение плавать – это еще полбеды. Можно было просто дождаться ее возвращения. В принципе постоять немного без движения – небольшая проблема для тренированного воина, привыкшего сидеть в засадах. Если бы не невероятная жара, царившая в этом сне!!!
Снежный эльф, привычный к совершенно другим температурам, даже не подозревал, что где бы то ни было в мире может быть ТАК жарко.
«Какие жуткие кошмары, оказывается, могут сниться людям. Невероятная раса – и как они с этим живут? Такие мучения, да каждую ночь… Я бы не выдержал»,– крутилось в голове у эльфа, пока он медленно расстегивал застежки своей шубы, сторожко посматривая по сторонам. Выбирая между ледяным барсом и драконами вьюги – то бишь между смертью от женского кинжала [5] и тепловым ударом,– он предпочел рискнуть и раздеться.
5
Женский кинжал – ритуальное оружие женщин-альфарок, обычно использующийся для жертвоприношений и «защиты чести».
В конце концов, Ольга уже видела его без одежды, когда занималась его ранами, и не должна быть так уж сильно шокирована его поступком, необходимым для выживания. Да и вообще все здесь присутствующие имели самый минимум одежды, так что, может, это и нормально? Ну а на самый крайний случай, он ведь недаром считался одним из лучших воинов-альфар и, как и любой опытный воин, неплохо владеет самым первым и самым главным воинским приемом – умением быстро и далеко бегать!
Впрочем, применять «важнейшее из умений новобранца» не потребовалось. Как это ни странно, но на его вопиющее пренебрежение правилами приличий никто из присутствующих не обратил особого внимания.
Со счастливым вздохом усевшись на расстеленную на песке шубу, Рау принялся ждать. Спустя еще пятнадцать минут он понял, что слишком рано расслабился. Несмотря на то что теперь на нем не было теплой одежды, серьезного облегчения не наступило. Хотя сейчас ему уже и не угрожала опасность свариться заживо, температура все же оставалась очень далекой от комфортной, солнце припекало так, что мутилось в глазах, а мысли стремительно разбегались из перегревшейся головы. Все, кроме одной: «Любой ценой и как можно быстрее избавиться от этой пытки!!!»
С печальным вздохом Рау подошел к самому урезу моря и подозрительно посмотрел на бьющиеся о прибрежную гальку волны. Затем он перевел взгляд на мелькающую вдалеке русую голову своей спасительницы.
«В этом нет ничего страшного. Даже человеческая девушка-целительница и то легко это может. Я воин, воин рода снежных эльфов, и никакой сложности для меня это представлять не должно,– старательно убеждал он сам себя.– В конце концов, я уже совершил столько смертельных ошибок, и при этом все еще жив, что еще одна – это не так уж страшно!»
Проведя такой сеанс самоуспокоения, он сделал первый шаг в приятно-прохладную по сравнению с раскаленным воздухом воду.
– Оль, вот скажи мне как врач. Как ты считаешь, галлюцинация утонуть может? – раздумчиво произнесла плывущая рядом с наслаждающейся жизнью и морем Ольгой подруга, кинув короткий взгляд в сторону берега.
– Насть, ты совсем или как? – поинтересовалась Ольга, переворачиваясь на спину.– Галлюцинация – это ж видение, бред, говоря проще. Как она тебе утонет?
– А… Понятно… Ну поплыли дальше…
– А к чему ты спрашиваешь? – заинтересовалась Ольга.
– Да у меня там, на берегу, глюк был. Перегрелась, наверно. Показалось, что эльфа в белой шубе вижу.
– Гм… Странно, но у меня был точно такой же глюк. Так ведь не бывает, чтобы два человека одновременно видели одну и ту же галлюцинацию. Может, это был мираж? – Ольга нырнула, чтобы рассмотреть повнимательнее проплывающий под ними небольшой косяк зеленушек.
Когда она вынырнула, Настя все так же спокойно и раздумчиво добавила: