Сердце жены врага
Шрифт:
— А тут есть такие?
— Конечно! — хитро улыбается парень.
Иду следом за ним в закуточек около забора.
— Вот тут ничего не видно, — сообщает мне охранник, — говори, Лер!
— Дим, мне нужны лекарства. Вот список. — протягиваю ему бумажку. — Некоторые по рецепту. Но вдруг сможешь достать…
— Хорошо, — Дима забирает записку из рук, касаясь моей ладони. Пальцы у него теплые, сухие. — постараюсь
— Только у меня… денег нет. — смотрю на него прямо. Если сейчас ответит «нет», я его пойму. Зачем покупать недешевые медикаменты какой-то незнакомой женщине? — И не будет.
— Я посмотрю, чем смогу помочь, — кивает Дима. — Замерзла? — улыбается он, иди сюда!
Он берет обе мои ладони в свою, и подносит их к губам.
— Ф-ф-ф… — согревает их горячим дыханием.
А я… а мне приятно. Почему-то его я не боюсь. Не верю, что он может сделать мне плохо. Не хочу верить. Так и с ума сойти можно, во всех видя лишь врагов.
Мы оба слышим скрип колес подъехавшего к воротам автомобиля.
— Чернышев приехал, — сообщает Дима. — Лер, беги в дом. Я посмотрю, чем помочь, не переживай!
— Спасибо! — с благодарностью смотрю на него и оборачиваюсь, готовая сорваться обратно, пока монстр не застукал нас вместе и не «застукал» меня до смерти.
— Лер! — зовет парень меня.
Оборачиваюсь. Дима очень быстро наклоняется и целует меня в волосы. Поцелуй скорее дружеский. Быстрый и невинный, но по мне проходит дрожь. Что это еще такое? Что за реакция?
— Все, беги!
В ворота начинают тарабанить ногой и материться на всю округу. Уже из дома наблюдаю, как Чернышев у дверей устраивает выволочку Диме. А тот, скрывая усмешку, поглядывает в сторону дома.
Глава 7
Руслан
Руслан мог поклясться чем угодно, что Дима темнил. Ох не зря эта снисходительная усмешка, пытающаяся спрятаться под подобострастным взглядом все равно проглядывала нет-нет. Хитер, жук! Неужели опять Леру окучивал? Если так, вышвырнет его! Давно пора! А ее… ее тоже проучит, только проверит свои догадки!
— Лера! — заорал с порога.
Девушка так и застыла с лейкой у кадки с цветком. Размашисто подошел к ней, несильно прихватил острый подбородок и дернул на себя, заставляя утонуть в его черных омутах. Ее изумруды глаз вспыхнули колдовской зеленью не то от страха, не то соблазняя его.
На щеках горел румянец. Натуральный такой, будто инеем поцелованный, ни одной косметикой такого не добьешься. Большим пальцем он провел по холодной щеке и еле сдержался, чтобы не отшвырнуть ее от злости.
— Выходила?! — прорычал, свирепея, чувствуя как ядовитая стрела ревности вонзилась к нему в грудь, провернув острием вокруг своей оси.
— Да.
— Я что тебе сказал?! — встряхнул он ее, практически причиняя боль своим захватом.
— Я… хотела глотнуть свежего воздуха. Ничего плохого не делала… Сижу взаперти уже сколько дней…
Руслан был на пределе. Еще секунда и его пальцы будет не разжать ничем! Оттолкнул ее. Несильно. Для него не сильно. Лера же не удержалась на ногах, и упала на колени. Без своего вечного свитера, в одной лишь футболочке и черных джинсах, она выглядела как подросток. Тонкая, хрупкая, а кожа прозрачная, почти нездорового землистого оттенка. Может она и права на счет свежего воздуха. Зачахнет ведь! А в глаза не смотрит, пытается привстать.
— Иди сюда! — подает ей руку Руслан, но девушка ее игнорирует.
Тогда он прилагает больше усилия, поднимает ее и прижимает к себе. Распускает волосы, стянув резинку и вдыхает ее запах, не в состоянии надышаться своим безумием, напитаться ею, её энергетикой, её совершенством. Снова ее сердце заходится, сбивается с ритма. От его близости, наверняка! Руслан в который раз заглядывает в ее глаза ища раскаяния или покорности, но видит только страх и отвращение. Ничего, он вправит ей мозги обратно, вытрахает всю дурь, укажет ей на ее место в его судьбе.
— Мы погуляем с тобой, Лера! Только сама не выходи! Я тебе запрещаю! Слышишь?! А ну повтори, — руки Руслана максимально вбивают бедра девушки в свои, вдавливают, словно норовя проникнуть в нее, не взирая на одежду. Она не может не почувствовать его возбуждения. Вожделения, что довлело над ним все время, проведенное в офисе, и требовало немедленной разрядки, удовлетворения.
— Мне нельзя выходить, — безучастно произносит Лера, плохо скрывая гримасу отчаяния и отвращения.
— Хорошая девочка! — Руслан подхватывает ее на руки и устремляется к лестнице. — Если и сейчас будешь хорошо себя вести, получишь подарок!
Лера
Я чувствую его возбуждение. Попихав меня, и потолкав на пол (похоже его просто забавляет швырять пленную, словно тряпичную куклу), Руслан вжимается в меня так, что его ближайшие действия очевидны и предрешены. Не сопротивляюсь. Смысл? Получать дальше? Ему все равно на меня, на мои чувства, на мою боль. Лишь бы самому удовлетвориться. Как животному. Ни грамма уважения ко мне, или сочувствия. Марат был совершенно другим.
Руслан кладет меня на постель, пытаясь заклеймить грубыми жадными поцелуями. Больно кусает в шею, а потом зализывает рану, словно вампир, рычит, как оборотень. Была бы его воля, давно бы растерзал меня.
И тут же на контрасте вспоминаю, как нежно и чувственно любил меня Марат. В этой же комнате. А я не ценила каждое нежное прикосновение, взрывы удовольствия, часы, проведенные в беззаботной неге с ним.
— Ну не плачь, — Руслан каким-то чудом замечает мои слезы. — немного перестарался, просто ты какая вкусная, что не стерпел. Позже пластырем заклею!