Сердце зла
Шрифт:
–М-да, – только и протянула я.
Михайлова тяжко вздохнула в ответ и сказала:
–Давай, Ирка, спасай меня. Ты сама все видишь.
Я велела Веронике принести в ее комнату зеркало, ножницы, клубок шерстяных ниток, какой-нибудь сосуд с водой и полотенце. Свечи я предусмотрительно взяла с собой, помня совет Еремеи, что их может и не быть в доме у Михайловой. Вера долго искала в комнате у матери клубок, но в конце концов принесла мне все необходимые предметы.
Затем нам пришлось выдвинуть стол, стоявший у окна, на середину комнаты. Я поставила на него зеркало, зажгла с двух сторон свечи, поставила рядом чашку с водой и подвела Веронику. В зеркале отразилось невеселое, некрасивое лицо одноклассницы.
Выполнив это, я отрезала получившуюся очень длинной нитку и повернула одноклассницу спиной к зеркалу. Сама я встала на ее место и принялась скручивать нить в один клубочек. При этом я смотрела на свое отражение в зеркале с красной шерстяной ниткой в руках. Мне показалось, что зеркало стало темнеть. «Может быть, в самой комнате стало темнее?» – удивилась я. Неожиданно зеркальная поверхность стала совсем черной, и откуда-то из глубины тьмы появилась косматая голова какого-то существа. Злые желтые глаза уставились на меня пронзительным взглядом, черные тонкие губы усмехнулись, показав кривоватые редкие зубы, а затем откуда-то появилась рука чудища. Она была совсем как у человека, только уж больно грязная и густо покрыта серой, местами свалявшейся шерстью, с чуть синеватыми толстыми неровными ногтями. Рука вынырнула из зеркала в комнату и поманила меня к себе пальцем.
Мои ноги вмиг стали ватными, на спине выступил пот, рот раскрылся, чтобы завопить от страха. Но, видимо, я настолько перепугалась, что не произнесла ни звука. Существо еще раз ухмыльнулось, довольное произведенным впечатлением, и исчезло. В тот же миг зеркало стало обычным, и я увидела себя, родимую, с вытаращенными от страха глазами, нелепо распахнутым ртом, с почти готовым клубком в подрагивающей руке.
С трудом я выдохнула и сделала новый вдох. Очевидно, от страха я забыла еще и дышать. Стараясь унять бешеное сердцебиение, я смотала нить до конца и сказала:
–Все. Порча снята.
–Правда? Ой, мне уже кажется, что дышится легче! – Вероника повернулась ко мне. Голос ее звучал радостно, лицо выглядело не таким угрюмым, никакого ужаса оно не выражало. Да она ничего и не видела, ведь стояла спиной и смотрела на шторы, которыми было занавешено окно.
Пребывая все в том же шоковом состоянии, я машинально задула свечи и запихнула их к себе в сумку вместе с получившимся небольшим клубком.
–Можно уже все убирать? – спросила Вера, разглядывая меня. – Эй, все в порядке?
–Да, – кивнула я и облизала губы. Во рту было совершенно сухо. – Дай мне, пожалуйста, попить.
Михайлова принесла из кухни сок. Я мгновенно опустошила стакан. «Что же это такое было? Померещилось? С чего бы вдруг! Или все так и должно быть? Может, это был знак того, что порча с Вероники ушла? – задумалась я. – Нет, Еремея бы обязательно сказала мне об этом, когда мы репетировали, предупредила бы меня, чтобы я не испугалась. Тогда что же это, вернее кто? Откуда и почему он взялся? – вспомнилось, как это мохнатое существо с глазами, полными злости, поманило меня к себе, и по спине тут же пронесся табун мурашек. – Ой, мама! А вдруг я опять ввязалась в какую-то историю как раз тогда, когда милая добрая и такая умная Еремея в отъезде. Кто же мне поможет в случае чего?!»
–С тобой все в порядке? – повторила свой вопрос подруга.
–Да, – уже как-то неуверенно кивнула я. – Послушай, покажи мне эту книгу, по которой ты все обряды выполняла.
–Ладно. – И Михайлова вытащила из ящика письменного стола красную книгу с изображением большего черного кота на обложке и надписью «313 заговоров черной и белой магии».
Я раскрыла книгу, большая часть содержания была посвящена порчам.
«Узнает, что я и с Алинки порчу сняла, наведет заново, сделает еще что-нибудь похуже. Эту книгу надо у Михайловой конфисковать, и у Скрипачевой тоже, иначе они так и будут друг другу мстить», – подумала я и обратилась к Михайловой:
–Знаешь, а книгу, которой ты пользовалась для своего колдовства, полагается отдать. Это что-то вроде платы знахарю, – соврала я первое, что пришло в голову.
–Хорошо, – тут же согласилась та. – Если так надо, то, конечно же, забирай, о чем речь. Лишь бы эти все гадости не вернулись.
Поднявшись несколькими этажами выше, я пришла домой к Але, разъяснила ей все о своей персоне, потребовала клятву хранить молчание под страхом еще больших бед и неприятностей и провела точно такой же обряд, как и с Вероникой. Когда я встала с длинной шерстяной ниткой напротив зеркала, оно почти тут же почернело, и я вновь увидела мохнатое чудище. Вид у него был еще более злой и довольный. Он смотрел на меня пронзительными желтыми глазами и перебирал пальцами, словно хватая ими воздух. Я смотрела на него, не зная, что мне делать, мотала дрожащими руками клубок и больше всего боялась, что это неизвестное существо выберется из зеркала в комнату и набросится на меня и Альку. И лишь когда у меня в руке осталось несколько сантиметров шерстяной нити, зеркало вновь стало обычным.
Я попросила Алю отдать мне магическую книгу, которую она приобрела в магазине. Одноклассница сразу же согласилась и протянула мне точно такую же, как у Вероники, книгу – «313 заговоров черной и белой магии», с таким же усатым упитанным животным на обложке. Теперь понятно, почему обе не сомневались, что на них наведены порчи и как именно.
Я запихнула вторую красную книгу с черным котом в сумку, положила туда же свои свечи и клубок из черных ниток и распрощалась с Алиной.
Аля сказала:
–Ир, знаешь, я Верку, конечно, никогда не прощу, но я представила, каково это все время ходить под влиянием чего-то темного и злого, тебя преследуют то одни, то другие неприятности… В общем, мне стало ее жалко… Если можешь, сними порчу и с нее, – попросила Алина.
Я убедила одноклассницу, что с Вероникой скоро все будет в порядке, и вышла на лестничную клетку. Все-таки Скрипачева хорошая девчонка! Не каждая способна пожалеть предавшую ее подругу. Надо сделать для нее что-нибудь доброе, например, разучить с Еремеей какое-нибудь колдовство, чтобы она поскорее забыла Апексимова, не лила по нему горьких слез, чтобы встретила другого молодого человека, в которого влюбится и будет вновь счастлива.
Лифт в доме почему-то за время моего второго сеанса перестал работать, и мне пришлось спускаться по лестнице. Я медленно спускалась со ступеньки на ступеньку, опираясь на перила. Во всем теле была ужасная слабость, голова кружилась, и мне казалось, что еще несколько шагов – и я упаду. Испугавшись, что и в самом деле сейчас полечу с этой лестницы и переломаю себе все, что можно, я осторожно села на холодную ступеньку.
Этот косматый жуткий тип явно энергетический вампир! Из меня словно высосали все силы. Может, заглянуть домой к Еремее и полистать ее книги? В них я, наверное, найду ответ, кто же это такой был и чем он опасен.