Сердце Зверя. Том 2. Шар судеб
Шрифт:
– Тут я на стороне Эпинэ. – Штанцлер даже не глянул на поданные блюда. – Где беженцы, там и бунт, но посылать тебя, когда ты еще не полностью оправился…
– Эр Август, я прекрасно себя чувствую, и меня никто не посылал! – Святой Алан, ну кто его дергал за язык, но взять обратно свое слово, слово Скал, данное при Катари, невозможно! – Ее величество не хочет, чтобы я ехал, а Иноходец… Он собрался послать своего адъютанта, а тот мало что глуп, еще и не северянин. Что Сэц-Ариж понимает в наших делах?! Да с ним никто и разговаривать не станет!
– И ты, разумеется, вызвался. Фамильное чувство долга… Иногда оно
– Эр Август, это не обсуждается.
– Разумеется. Прости меня, пожалуйста, но у тебя остается не так уж много времени, чтобы уладить собственные дела. Неужели ты думаешь, что, когда регентом станет Алва или, того хуже, ноймар, нас оставят в покое? Что будет со мной, неважно. Я прожил достаточно, и вряд ли мне много осталось, да и смотреть, как все, на что ты надеялся, чему служил, идет прахом, легче из Багерлее. В тюрьме мы хотя бы непричастны к тому, что творят власти предержащие, но ты, Дикон… Если ты останешься сыном Эгмонта, тебя уничтожат, если сломаешься, сломаешь всех, кто еще верит в истинную Талигойю. Она еще возможна, пусть и без Раканов, но ей необходимо сердце. Все остальное можно найти, добыть, купить, наконец, но без сердца Талигойе не жить.
То, что тебя не тронули теперь, не просто уступка Катарине, это расчет. Хитрый, безжалостный, беспроигрышный. Ты не бросишь свою королеву, ты последуешь за ней в Ноймар, в заключение, а это будет заключение, хоть и почетное! Катарина вряд ли будет очень страдать, особенно если ей вернут дочерей, но тебя запрут в замке, где тюремщиками будет не туповатый Перт с его лодырями, а ноймарские волки. Ты оттуда не выйдешь, если не отречешься от своего естества…
Штанцлер отбросил салфетку, окончательно оставляя без завтрака и себя, и Дикона. Старика было жаль до слез, но сказать о щите Манлия Ричард не мог: сперва реликвию следовало найти. Любой ценой, а тюрем, из которых нет выхода, не существует, особенно когда на твоей стороне сами стены.
– Не волнуйтесь обо мне, эр Август. – Юноша старался говорить мягко. – Герцог Окделл способен о себе позаботиться, тем более в горах, а вот вам и в самом деле лучше уехать прямо сейчас. Мы доедем до Лукка вместе, потом я займусь беженцами, а вам дам провожатых. У вас ведь остались родственники в Дриксен?
– Я не поддерживаю с ними отношений. – Бывший кансилльер неожиданно улыбнулся. – У дриксенского гуся отросли слишком талигойские перья.
– Ничего страшного. Я оставлю денег, и вы их возьмете! По дороге мы заедем в дриксенское посольство. Граф Глауберозе – настоящий рыцарь и воин. Видели бы вы, как во время суда над Вороном он приветствовал Катари! Как королеву, как царствующую королеву! Об этом помнит не только Катари…
– Я очень хорошо знаю графа, – негромко сказал Штанцлер. – Чутье тебя не подводит, Глауберозе – настоящий дворянин, но прежде всего он посол и не вправе помогать ускользнуть человеку, находящемуся под домашним арестом. Другое дело, будь я уже в Дриксен, но мне не пробраться через расположение северных армий, а нам с тобой не доехать до Лукка. Неужели ты думаешь, что сумеешь вывезти меня тайком от Карваля?
– Сумею! – Cумел же он выдать Джереми за Удо или… Или подлог был распознан, а «Удо» схвачен каким-нибудь Давенпортом? В любом случае Штанцлера солдатом не оденешь, а монаха или законника герцог Окделл с собой не потащит, хотя… Можно взять с собой академика, чтобы тот своими глазами увидел обвалы. – Эр Август, все очень просто. Я скажу, что беру с собой ученого, только вам придется сбрить бороду.
– Нет, мой мальчик, – твердо произнес Штанцлер, – я не барон Хогберд, и я никуда, сбривши бороду, не побегу. Ты решил во что бы то ни стало остаться с королевой, что ж, я поступлю так же. Мы поедем в Ноймар втроем, и будь что будет. Ты ешь и не смотри на меня. Старость и волнение – плохие приправы. Мне не нравится твоя поездка, мне не нравится твое решение, но мое время прошло. Решаешь и выбираешь ты. Я подчиняюсь.
Придет время, и Ричард выберет. Эр Август не поедет в Ноймар, а отправится в безопасное место. Не в Дриксен, так в Норуэг или Кадану, с подорожной, подписанной Катари, но сейчас заниматься этим некогда.
– Эр Август, я вернусь самое позднее через две недели, а вам… Вам лучше не покидать этого дома. Не думаю, что Эпинэ причинит вам вред, но попадаться на глаза ему и тем более его чесночникам не стоит. Этот Сэц-Ариж… слишком услужлив.
– Я знаю, мой мальчик, – вздохнул кансилльер, – и я отнюдь не самонадеян, так что останусь под защитой если не твоей шпаги, то твоего герба. Разве что меня захочет видеть королева, но это в ее нынешнем положении маловероятно. По крайней мере до твоего возвращения.
3
Юная желтизна одуванчиков, еще не вставшая стеной крапива, серые стволы с черными разводами… Волшебное все же дерево – бук. Неужели поблизости прячется город? Неужели год назад здесь властвовали садовники и гуляли избранные? Одна осень, одна зима, и Старый парк стал заброшенным, чем не замедлили воспользоваться сорные травы и одичавшие коты.
Дальний плеск воды только подчеркивает зачарованную тишину. Дракко перескакивает через загородившую дорожку тополиную ветку, которая вполне сойдет за дерево. Крапчатый Эрвина не прыгает, но переступает с достоинством. Хороший жеребец, но слишком уж чинный, лишний раз хвостом и то не взмахнет.
Сквозь листву проглянул белый мрамор. Девушка с крыльями. Собранные на затылке кудри, вскинутые к древесным кронам руки. Постамент успели оплести вьюнки, скрыв ступни каменной танцовщицы, может, поэтому фигурка и кажется почти живой?
– Раньше статуи осенью убирали в домики, – напомнил кому-то Эрвин, – это было так забавно. Помните?
– Я не бывал в Олларии дольше, чем в Талиге.
– Есть вещи, которые не забудешь. Вы видели храм и гробницу после?
Эрвин не уточнил, после чего, но не понять было невозможно.
– Нет.
– В прошлый раз я не успел их осмотреть. Пойдете со мной?
– Сейчас?
– Почему нет? Вам не хочется, мне – тоже, а то, что не хочется, лучше делать сразу. Вы не согласны?
– Пожалуй. Если вообще нужно. Левий похоронил… останки в Нохе. Вы вернете их назад?
– Не думаю, что отец сочтет это правильным. Таскать мертвецов туда-сюда – не лучшая мысль, хотя этим то и дело занимаются.
– Тогда зачем смотреть на то, что… сделали? Разумеется, если вы не хотите возненавидеть.