Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть первая
Шрифт:
Дни командующего Северорожденным корпусом были забиты под завязку, но по ночам Капрас вспоминал подходы к Паоне, прикидывая, где и какими силами лучше дать бой. Дурная трата времени, если не иметь сведений о противнике, и сплошное расстройство, если знать о планах начальства на собственный счет.
– Разрешите доложить.
– Говорите, Ламброс.
– Сержант вправду из Паоны. Вымотан, гнал прямо от столицы сам, никакой эстафеты; хорошо хоть с лошадьми не слишком сложно было.
А невантец-то недоверчив, куда недоверчивей тебя! И правильно. От Хаммаила, верней, от его родни, впору ждать любых сюрпризов. Могут перехватить настоящего гонца, могут запустить фальшивого.
– Ну, и как в Паоне? – осведомился Капрас, помимо воли представляя Померанцевые ворота с их буревестниками и золочеными купеческими раковинками.
– Когда курьер отбывал, ждали морисков. К столице сбежалось много народу из разоренных провинций, рассказывают всякие ужасы… Люди вне себя, нашего курьера едва не побили – думали, дезертир.
– Значит, появились дезертиры?
– Бегут, сволочи! – почти прорычал Ламброс. – Мой маршал, нас должны отозвать!
– Увидим, – для порядка буркнул Капрас, думавший так же, как артиллерист. – Велят «срочно домой» – пойдем домой.
– «Срочно»… – с горечью повторил невантец. – Мы с востока, а эта саранча – с юга. Парадным маршем!
С южного направления беды не ждали, это северные подходы после визита белобрысого Эпинэ перекрыли крепостями и даже канал за какими-то кошками прорыли. Нет, морискам эта фортификация, без сомнения, пригодится. Если с талигойской границы наконец снимут войска.
– Хватит… пророчить! – прикрикнул больше на себя, чем на полковника, Карло. – Не астрологи. Собирайте офицеров, а я гляну на приказ, или чем там нас осчастливили.
Курьер, немолодой сержант-кавалерист, при виде начальства вскочил и неуклюже отдал честь. Он в самом деле валился с ног и знал лишь одно – пакет предназначен маршалу Капрасу в собственные руки. Язычников сержант не видел – после давнего ранения служил в Коллегии истопником. Почему послали именно его, не знает – послали, и всё… Вызвал господин субстратег, вручил опечатанный футляр – и вперед. Да, футляр тот самый, всю дорогу глаз не спускал. Что в Паоне? Боятся морисков, многие уходят, дома пустые стоят, а в предместьях от беженцев не продохнуть. Гвардия? А что ей сделается? Ходят, шитьем трясут… Шаркуны золоченые.
– Хорошо, – сказал Капрас, хотя хорошего ничего не было. – Где письмо?
– Вот оно, господин маршал, только… Распишитесь, что передал, ну и что в две недели успел…
– Премион обещали?
– Точно. Крышу перекрывать надо. Хотя какая крыша, если шадов пустят!
– «Паона никогда не падет», – напомнил Капрас. Курьер-истопник не казался доносчиком, но Забардзакис умеет спрашивать, а неверие и уныние – отличный повод отобрать у «труса» корпус, а самого выставить хоть в Кипару, хоть еще северней.
– Так точно, господин командующий! – Похоже, сержанта посетили сходные мысли. – Прошу простить! Паона нипочем не упадет. Хвала его величеству!
– Давай подорожную, – протянул руку Капрас. – Подпишу, и шагом марш в приемную. Скажешь ординарцам, чтоб накормили.
Красные тревожные печати маршал снял, лишь оставшись в одиночестве. Этого требовало предписание, и так в самом деле было лучше. Во всяком случае, тирады, сопровождавшие чтение, слышали лишь кружащие по комнате мухи и Леворукий, наверняка получивший немалое удовольствие. В отличие от адресата.
Корпусу предписывалось в срочном порядке покинуть Кагету, письменно уведомив о том казара Хаммаила, и форсированным маршем двигаться к Ониде, где командующему вручат новые инструкции. Суть была предельно ясна, однако опытный глаз, повидавший немало казенных бумаг, сразу же отметил неладное, не по содержанию – по форме. Все печати и визы были на месте, как и «высочайшее одобрение», но от Коллегии приказ подписал не Забардзакис, а один из его субстратегов, человек не слишком заметный. И тон! Не обычный сухой слог, а чуть ли не вопль: «Приди и спаси!» – будто сейчас только от маршала Капраса судьба империи и зависит.
Еще раз порадовав Врага заковыристым проклятьем, Карло полез за кипарскими письмами. Рядом с паонским они выглядели просто бесподобно. «Маршал Капрас показал себя более чем посредственным военачальником, его присутствие на главном театре военных действий излишне…» – «Маршал Капрас, я не думал, что когда-нибудь напишу «на ваш корпус с надеждой смотрит вся империя», но мое перо выводит именно эти слова…». Поэт, истинный поэт, хоть и в нарукавниках! Трудно не поверить, не броситься спасать. Карло и поверил бы, и бросился… Если б не знал, что его ждет на самом деле. Его и корпус. Выходит, остаться в Гурпо? Гордо так остаться – дескать, разглядел я твою ловушку, старая ты сволочь. Сам влип, сам и вылипай, а я тут посижу. С войском, с казаронскими презентами, с брюхатой любовницей…
Командующий Малым Северорожденным экспедиционным корпусом аккуратно сложил все бумаги и запер в дальнем ящике, прошелся по кабинету, посмотрел на расписанный розовым виноградом и синими птичками потолок. Красные печати больше не мозолили глаз, но Карло в считаные минуты ухитрился выучить проклятое письмо чуть ли не наизусть. «Промедление может погубить Паону…»; «От вас зависит многое, если не все…»; «Маршал Капрас, вы наша последняя надежда…». Так в Коллегии еще никогда не писали.
Какой же надо быть гадиной, чтобы манить солдата его якобы нужностью! После Фельпа Капрас не думал, что сможет возненавидеть ведомство Забардзакиса еще сильней, оказалось – сумел. Если б волей Создателя – ведь Враг несомненно помогает язычникам – маршал оказался лицом к лицу с господином Доверенным стратегом, двуличной твари пришлось бы худо. Увы, схватить Забардзакиса за грудки и плюнуть в подлую рожу Капрас не мог. Зато он мог написать и написал отличнейший ответ. Дважды с удовольствием перечел, хмыкнул, приложил личную печать и… разорвал. В Кагете было безопасно и вкусно, а дома караулила подлость, ну да она всегда там гнездилась, из новенького были лишь мориски. «Маршал Капрас, вы наша последняя надежда…» К Леворукому их всех!.. К бириссцам, к бакранам, к козлам, к бешеному огурцу, пусть хоть он оплюет! Карло обмакнул перо и угрюмо вывел:
«Ваше Высокопревосходительство, Ваш приказ мною получен. Приложу все усилия, дабы его исполнить, однако отдельные выдвинутые на север батальоны вернутся в Гурпо не раньше чем через неделю…»
2
Впереди, за высоченными желтоягодными кустами, кто-то упорно, раз за разом, открывал и закрывал двери огромных рассохшихся гардеробов. Отделавшаяся от мужниных фамильных гробов Матильда не думала, что вновь услышит этот скрип. Услышала. Мало того, в тех же зарослях что-то варили, и скрип мешался с бульканьем и похлопываньем крышек на котелках.